Рубиновая комната

«Вряд ли время, проведенное в Блейкенуэлл-маноре, будет приятным…»

Три дня спустя Виктория потянулась, разминая ноющую спину, и зевнула. «Никогда больше не буду есть желе», – мрачно подумала она. Постепенно ей становилось дурно уже только при виде больших медных форм, в которые заливали жидкое желе, чтобы оно застыло и его можно было подавать на стол. Чистить формы, напоминающие горы песка, с множеством маленьких закруглений, уголков и изгибов, было сущим адом. Не то чтобы остальная работа была легче легкого. Наоборот, если бы Агнес не помогала ей постоянно, ее давно уволили бы, несмотря на то что работала Виктория бесплатно.

С тех пор как появилась в Блейкенуэлл-маноре, она разбила уже четыре тарелки и одну большую миску. Миссис Эйнторп заверила ее, что если ее когда-нибудь возьмут на работу, ей придется заплатить за посуду. Виктория возблагодарила небеса за то, что этого никогда не случится, снова макая тряпку в миску с песком и опять принимаясь за чистку медной формы.

При этом она еще не обнаружила ровным счетом ничего, ради чего стоило бы терпеть подобные мучения. На данный момент она сумела определить лишь, где какие комнаты находятся. Это удалось выяснить путем осторожных расспросов Агнес и других слуг и во время тайных ночных вылазок. В последнее время она спала не более четырех-пяти часов и иногда днем из-за этого чувствовала себя практически сомнамбулой.

– Давай я сделаю, – приветливо предложила Агнес, вернувшаяся в моечную со стопкой свежих полотенец для посуды, и забрала тряпку у Виктории. – Лучше вытри остальные тарелки, – на длинном столе возле раковины на деревянных поддонах стояла еще целая груда тарелок. Виктория начала вытирать, а Агнес быстро и умело вычистила медную форму.

Ветер пригибал к земле живую изгородь из лавровых кустов, росших здесь, как и в поместье сэра Френсиса, и в проем стал виден клочок голубого неба. Виктория с тоской посмотрела на него.

– Кажется, погода хорошая, – заметила она.

Она не понимала многого, в том числе и того, что, работая в кухне большого поместья, иногда по многу часов нельзя увидеть небо.

– Да, я только что была в саду. – Агнес поставила медную форму на стол и стала помогать Виктории вытирать посуду. – Миссис Эйнторп поручила мне отнести мистеру Конвену список овощей, которые ей понадобятся завтра для готовки. Заболела еще одна помощница кухарки, поэтому миссис Эйнторп поручила это мне, – пояснила она. – Потом я быстро сбегала в цветник, хотя вообще-то не должна была этого делать. Там как раз зацветают тюльпаны. Я просто должна была посмотреть на них. Мистер Конван выращивает такие красивые сорта! Тюльпаны-попугаи с красно-белыми неровными чашечками, темно-фиолетовые, почти черные. – На ее узеньком личике снова проявилась тоска, как бывало всякий раз, когда она заводила разговор о растениях. Виктория как раз хотела сказать Агнес, что ей не стоит так переживать и мучиться угрызениями совести, когда та продолжила: – А в теплице с орхидеями я видела виконта Лоренса с Уильямом. Они стояли совсем близко друг к другу, и виконт коснулся щеки Уильяма, – Агнес сказала об этом мимоходом, и Виктории потребовалось мгновение, чтобы понять, что только что сказала девушка.

– Ты хочешь сказать… виконт ласкал Уильяма? – переспросила она.

Виконт Лоренс был старшим сыном и наследником маркиза.

– Да, примерно так, – Агнес положила сухую тарелку на стопку других таких же. – Вообще-то, сейчас, когда мы заговорили об этом, это кажется мне довольно странным.

«Уильям – исключительно красивый молодой человек», – промелькнуло в голове у Виктории. Она понизила голос до шепота:

– Ты не слышала, другие слуги не говорили о том, что, может быть, виконт гомосексуален?

– Гомосексуален… это как? – Агнес удивленно смотрела на нее большими синими глазами.

– Э… это значит, что один мужчина любит другого мужчину и добивается близости с ним.

Глаза Агнес расширились еще больше.

– Что? Так бывает?

– Да, но лучше не рассказывай о том, что мы говорили об этом, другим слугам и, главное, миссис Эйнторп и дворецкому.

«Если виконт действительно гомосексуалист, то у сэра Френсиса явно было то, чем можно шантажировать маркиза, – размышляла Виктория, задумчиво остановившись напротив поддона с тарелками. – Это нужно обязательно выяснить».

– Кэти! – Агнес тронула ее за руку и улыбнулась. – Ты что, не слышала звонка? Пора пить чай.

Будучи посудомойками, Виктория и Агнес находились в самом низу иерархической лестницы слуг, и, соответственно, их место было в самом конце длинного стола, стоявшего в столовой для слуг. Они пили крепкий черный чай из коричневых керамических чашек, ели толстые ломти хлеба с маслом и мармеладом, а еще пирог, довольно неплохой на вкус, однако же кухарке явно было далеко до поварского мастерства Хопкинса. Миссис Эйнторп и дворецкий, мистер Гревис, еще не пришли, что было довольно необычно, поскольку они всегда давали команду садиться за стол.