Рубиновая комната

– Большое спасибо. – Миссис Грант отпила чаю. Виктория и Хопкинс не спешили, дожидаясь, пока на ее бледное лицо вернутся краски. – Извините, я все еще совершенно не в себе. Я правильно поняла вас, вы говорили, что убийство миссис Оливер связано с каким-то другим? – Она растерянно переводила взгляд с Хопкинса на Викторию и обратно.

– Да, таково наше предположение. Надеюсь, вы понимаете, что мы не можем сообщить вам подробностей этого другого ужасного дела. – Хопкинс еще раз подлил чаю миссис Грант.

– О, да я и не хочу их знать, – женщина испуганно прикрыла рот полной рукой.

– Давно ли миссис Оливер снимала у вас комнату? – поинтересовался Хопкинс.

– Месяца три. Ее муж недавно скончался. Сама я вот уже пять лет как вдова, а когда моя дочь, Бриджит, вышла замуж в прошлом году, я подумала, что могу пока что сдавать комнату. По крайней мере, пока у нее не появятся дети и она не станет навещать меня вместе с ними. Сейчас она беременна и чувствует себя нехорошо. Поэтому я к ней и поехала. – Миссис Грант откинулась на спинку кресла и принялась эмоционально рассказывать: – Мой супруг был помощником в канцелярии. Поэтому доходы у меня, как вы наверняка понимаете, не слишком высоки. Так что деньги от сдачи комнаты пригодились бы. Кроме того, мне хотелось хоть какого-то общения. С тех пор как Бриджит уехала, мне иногда бывает очень одиноко. Собственная служанка – не тот собеседник, если вы понимаете, о чем я…

– Конечно, – Хопкинс кивнул. – И миссис Оливер оказалась той самой компаньонкой, которой вам не хватало?

– О, она была безупречна, – поспешно ответила миссис Грант. – У меня никогда не было причин жаловаться на нее. Жила очень уединенно. Обычно ела в своей комнате. Полагаю, она все еще скорбела о своем муже.

Виктория сомневалась, что уединенность образа жизни была связана с трауром по супругу. Ей казалось, что правильнее будет предположить, что миссис Оливер не хотела вступать в разговоры, чтобы как можно меньше рассказывать о себе. Ответ миссис Грант на вопрос Хопкинса о том, не знает ли она чего-то еще о жизни своей квартирантки, кроме того, что та была вдовой, подтвердил ее предположение.

– Вообще-то она очень мало рассказывала о себе. – Миссис Грант задумчиво нахмурилась. – Я знаю лишь, что они жили с супругом на севере Англии, когда он скончался, и что она много лет работала в домах высшей аристократии. Когда Эмили убирала у нее в комнате, миссис Оливер всегда была очень придирчива, ей трудно было угодить.

– Неужели? – голос Хопкинса прозвучал так, словно ответ его совершенно не интересует. – А миссис Оливер никогда не говорила, в каких семьях и в какой должности она работала?

– Наверное, камеристкой хозяйки дома или экономкой. Миссис Оливер очень хорошо умела шить. Когда несколько недель тому назад я порвала угол шелковой шали, она была настолько любезна, что залатала его так, что шов был практически не заметен. Она всегда была очень аккуратной и ухоженной и выражалась очень изысканно.

– А она не рассказывала вам, почему приехала в Лондон и снимала здесь комнату? – вмешалась в разговор Виктория.

– Да, она сказала мне, что в ближайшем будущем собирается переехать в Йоркшир, к своей племяннице. Дом, в котором живет ее племянница со своей семьей, требует ремонта. Поэтому миссис Оливер временно приехала в Лондон. Судя по всему, у нее здесь были знакомые, о которых она, однако же, тоже не рассказывала, – опередила миссис Грант дальнейшие расспросы. – Как я уже говорила, она была очень сдержанной. Несколько раз вечером приезжала карета и увозила ее куда-то.

– А вы не помните, когда это было? – поинтересовался Хопкинс.

– Не знаю… – Миссис Грант вздохнула и отпила из чашки. – Подождите… в последний раз за ней приезжали, когда эти ужасные женщины устроили демонстрацию у здания парламента. Я запомнила, потому что на следующий день я спросила у нее, не была ли она в городе и нет ли там беспорядков. А она ответила, что проезжала мимо здания парламента и там все было спокойно.

«Вечером после демонстрации меня вызвал к себе сэр Френсис, – промелькнуло в голове у Виктории. – Теперь я понимаю…» – Они с Хопкинсом переглянулись.

– А миссис Оливер общалась, кроме вас и своих… – Хопкинс ненадолго замялся, – …знакомых с другими людьми?

– Она часто ходила в церковь Сент-Джонс. Была очень набожной. Я сама занимаюсь благотворительностью в общине. Насколько я знаю, она, кроме «добрый день» и «до свидания», ни слова никому там не сказала.

– Миссис Грант, – Хопкинс наклонился вперед, – попробуйте вспомнить точно. Вам не показалось, что миссис Оливер кого-то боится?

Его голос был настолько спокойным и проникновенным, как у врача, расспрашивающего больного о его симптомах. «Не хватало еще, чтобы он взял миссис Грант за руку», – развеселилась Виктория.

На улице раздался цокот копыт; торговец овощами, продававший свой товар с повозки, расхваливал капусту, картофель и свеклу.