Рубиновая комната

– Обслужить тебя бесплатно? Может быть, тогда ты оставишь меня в покое?

Однако полицейский не успел ничего ответить, когда на улице появились Орла и другие проститутки и окружили Кейтлин и полисмена.

– Эй, Кейтлин, проваливай отсюда! – прошипела одна из женщин.

– Ты же прекрасно знаешь, что это наша территория, – фыркнула другая.

– Ну и что? Вашей жирной маман перерезали глотку, теперь лавочка закрылась, полагаю, – и Кейтлин оттолкнула женщину.

– Леди, проходим дальше, – полисмен снова попытался привлечь к себе внимание.

Но остальные женщины в ярости набросились на Кейтлин. Их крики заглушил полицейский свисток. Вскоре с боковой улицы прибежал второй полицейский.

– Вперед! – прошептала Виктория Хопкинсу. Они пробежали по узкой улочке до двери в стене. Хопкинс вставил ключ в замок и повернул его. Дверь открылась, и они с Викторией оказались на заднем дворе.

Дворик был узким, каменные плиты на полу – затертыми, но их подметали, в щелях не росли сорняки. С Хупер-роуд еще слышались крики возмущенных проституток.

– Впечатляющая сценка, – сказала Виктория, обращаясь к Хопкинсу, рассматривавшему полицейскую печать на задней двери. Дворецкий осторожно поддел печать ножом, не повредив ее.

– Действительно, – согласился он, открывая дверь длинным ключом. Сразу же за дверью обнаружилась устланная ковром лестница, ведущая наверх. Стены здесь были обтянуты темно-коричневой выделанной кожей.

Из кармана Хопкинс вынул фонарик – довольно дорогой предмет – и включил его.

– Респектабельная обстановка для черного хода, на мой взгляд, – заметила Виктория, когда они поднимались по лестнице.

– Полагаю, Молли хотела дать понять своим посетителям, что услуги ее девочек и то, что она еще может предложить, совсем недешевы, – сухо отозвался Хопкинс.

Лестница закончилась площадкой. За ней с одной стороны обнаружилась дверь, с другой – проход в форме арки, закрытый тяжелой красной бархатной шторой.

– По описанию Орлы, комнаты Молли находятся здесь.

Хопкинс нажал на ручку двери. Перед ними оказалась прихожая с большим зеркалом и крючками на стенах. На одном из них висел бархатный халат цвета охры с пышным черным меховым воротником, от которого пахло мускусом.

Как стены прихожей, так и стены прилегавшей к ней гостиной были оклеены шелковыми фиолетовыми обоями. Бархат низких диванчиков и кресел был того же цвета. Поскольку окна были закрыты и свет у них был только от карманного фонарика, в комнате было весьма мрачно. На отполированном до блеска секретере с инкрустациями, как и у миссис Грант, стоял портрет королевы Виктории – такие продавались по случаю ее шестидесятой годовщины на троне. Веки королевы были наполовину прикрыты, словно она не хотела смотреть на то, что происходило в этих комнатах. В углу комнаты стоял большой папоротник, над камином висела картина, на которой была изображена молодая женщина в тонкой муслиновой сорочке, сидевшая на диване в довольно фривольной позе. Рубашка скорее подчеркивала, нежели скрывала ее наготу. Секретер и стол напротив диванчика были обсыпаны порошком графита, с помощью которого полиция искала отпечатки пальцев.

Затхлый воздух и мрачная удушливая атмосфера вызвали у Виктории нехорошее чувство. Хопкинс направился к следующей двери. Когда он открыл ее, в нос девушке снова ударил запах мускуса. К нему примешивался и другой запах, запах засохшей крови, как она поняла почти сразу. Виктория решила дышать ртом, а затем вошла в спальню вслед за Хопкинсом.

Свет карманного фонарика осветил рубиново-красные обои с отливом, рубиновый бархат табурета, стоявшего перед туалетным столиком, и кресла перед камином. Даже толстый ковер был такого же насыщенного оттенка. Хопкинс направил луч фонарика на широкую кровать. На таком же рубиновом шелковом покрывале виднелись большие темные пятна: судя по всему, засохшая кровь. Полиция нарисовала мелом очертания тела Молли, что показалось Виктории весьма странным.

– По словам доктора Эша, разрез на горле Молли был не совсем ровным, – нарушил молчание Хопкинс. Он говорил приглушенным голосом, словно тяжелая атмосфера случившегося насилия давила на него. – По всей видимости, в последний миг Молли поняла, что именно задумал убийца – что он хочет убить ее, а не просто ограбить. Она пыталась защищаться. Под ногтями у нее были волокна ткани, по всей видимости, от черного пальто ее убийцы.

– Перерезать горло человеку, который на тебя смотрит… – Виктория судорожно сглотнула и поняла, что не может произнести больше ни слова.

– Мы действительно имеем дело с весьма хладнокровным и безжалостным убийцей, – кивнул Хопкинс. Он переместил луч фонарика в сторону, и Виктория была благодарна ему за это, и тот скользнул прочь от кровати, переместился на прикроватный столик и замер на трубке, которую Хопкинс осторожно взял в руки платком. От нее исходил тяжелый сладковатый аромат. – В трубке находятся остатки шарика опиума, – пояснил Хопкинс. – По всей видимости, Молли курила, когда пришел убийца. Возможно, это слегка приглушило ее страх.