Рубиновая комната

Она уже договорилась сходить на выставку с Рэндольфом. У нее было так много гораздо более важных дел, нежели ехать в Хемпстед. А потом девушка вспомнила, что Констанс убеждала ее радоваться жизни, поскольку она еще совсем юна.

– Поедем, – решительно заявила она.

– Отлично. За вами заехать?

– В субботу в квартире находится миссис Доджсон, наша приходящая прислуга. Она наверняка умрет от любопытства, если за мной зайдет молодой человек, – рассмеялась Виктория. – А где вы живете? Я могу зайти к вам. И нет, мне все равно, что обычно девушки за молодыми людьми не заходят, а все происходит совсем наоборот.

– Если вы так считаете… – улыбнулся ей Джереми. – Я живу в Кемдене – если ехать от вас, это по пути в Хемпстед.

– Договорились!

Глава 18

– Леди Гленмораг ожидает вас в библиотеке, – доложил Хопкинс, когда Виктория вернулась домой.

– О господи, это наверняка из-за фотографии в «Таймс», она хочет отчитать меня, – пробормотала Виктория.

– Боюсь, это действительно так. Выглядела она несколько раздраженной, – заговорщически понизив голос до шепота, произнес Хопкинс.

«Несколько раздраженная» – это на его языке, Виктория знала об этом, означало «крайне рассерженная». И действительно, войдя в библиотеку, Виктория почувствовала, что бабушка вот-вот начнет метать молнии.

– Как ты могла показаться на людях в подобном наряде! – она рассерженно ткнула пальцем на страницу в «Таймс», лежавшую раскрытой на диване рядом с ней. – И как обычно, тебе обязательно нужно было привлечь как можно больше внимания к своему недостойному поведению.

– Поверьте, я не заказывала фотографа в Гайд-парк, – решительно заявила Виктория.

Она послушно наклонилась, чтобы поцеловать бабушку в щеку. На пожилой леди, как с тоской отметила Виктория, было чудесный бархатный дымчатый плащ с вышитыми розами чуть более темного синего оттенка.

К огромному удивлению Виктории, Гермиона Гленмораг взяла ее за плечи и принюхалась.

– От тебя пахнет сигаретами! – в ужасе воскликнула она.

«Как это похоже на нее – приехать ко мне в гости именно после того, как я побывала в пабе…»

– Я ехала домой на метро, – солгала девушка. – Вы же знаете, в вагонах курят.

– Для меня это еще одна из причин никогда не пользоваться подобным транспортным средством, – мрачно заявила бабушка. В другой ситуации Виктория развеселилась бы при мысли о том, что леди Гленмораг и Хопкинс испытывают одинаковое презрение к общественному транспорту, однако сейчас она мысленно приготовилась к головомойке, которую ей предстояло выдержать. – Должно быть, бедный герцог был шокирован, увидев тебя в костюме для верховой езды. – Леди Гермиона возмущенно покачала головой, и дымчато-голубой шелковый шлейф на шляпке задрожал.

– Мне так не показалось. Кроме того, он не обязан был показываться со мной в таком виде, – возразила Виктория. – Он ведь мог и отказаться, увидев меня.

– Ах, для подобного герцог слишком мягок, – махнула рукой пожилая леди.

– Мы с Рэндольфом мило побеседовали во время прогулки…

Не договорив, Виктория закусила губу. Как она могла забыться и назвать герцога по имени в присутствии бабушки…

Раздражение исчезло с лица леди Гленмораг. Она задумчиво посмотрела на Викторию – и это было даже неприятнее, нежели рассерженный взгляд. Девушка достаточно хорошо знала свою бабушку, чтобы догадаться, что та что-то задумала.

– Полагаю, в своем неприятии правил порядочности и хорошего тона твой отец разрешал тебе ездить в мужском седле, – наконец произнесла она. – У тебя вообще есть платье для верховой езды?

– Да, но оно на меня мало, – призналась Виктория.

– Ты немедленно поедешь со мной в «Хэрродс». Там я куплю тебе платье для верховой езды, чтобы больше не было подобных неприятных происшествий, – заявила леди Гленмораг и поднялась. Виктория тоже встала. Девушка уже начала думать, что все могло пройти гораздо хуже для нее, когда бабушка коснулась ее руки и присмотрелась. – Милая моя, не тешь себя надеждой. Герцог не женится на тебе.

– Я не собираюсь выходить за него замуж. – Виктория подчеркнуто равнодушно пожала плечами, пытаясь скрыть, какой болью отозвались в душе слова бабушки. – Мне нравится герцог, мне приятно бывать в его обществе. Вот и все.

– Виктория… – бабушка снова покачала головой. – Меня можешь не обманывать. Вообще, ты безнадежно романтична и веришь в силу чувств, в точности как твой отец.

– Мои родители любили друг друга!

– Да, я тоже опасаюсь, что они питали друг к другу сентиментальные чувства, приличные лишь для представителей среднего класса. – Бабушка тяжело вздохнула. – Не только потому, что твоему отцу пришлось убеждать молоденькую девушку бежать с ним и выйти за него замуж в Гретна-Грине. Нет же, его избранницей должна была стать непременно католичка.

Вдруг Виктория вспомнила о том, что давно хотела спросить у своей бабушки, но потом совершенно забыла, увлекшись расследованием убийств.

– Кстати, а мы с отцом жили где-нибудь еще до того, как поселились рядом с Холланд-парком? – поинтересовалась она.

– Почему ты вдруг вспомнила? – удивилась бабушка.