Рубиновое пламя

Алессандро развернулся и поднялся по лестнице обратно на стену. В павильоне зияла дыра, но он выстоял. Усиленные стены устояли перед взрывом.

Холм был морем пламени. Кто-то шел сквозь него, словно призрак, вызванный из огня.

В списке Аркана не было пирокинетика.

Лесной огонь расступился, и я увидела лицо мага. Адам Пирс.

Как? Предполагалось, что он был заключен в неприступную тюрьму на Аляске. Предполагалось, что он проведет остаток своей естественной жизни в окружении льда и стужи.

«На Аляске произошло событие».

Боже мой.

Алессандро даже не заметил его. Он смотрел на Аркана и своего деда.

Я взяла его за руку.

- È un uomo morto, — сказал Ремесленник.

Франко Сагредо был мертвецом.

Стена пламени поднялась на десять футов в высоту и покатилась к нам. Температура подскочила.

— Мы должны двигаться.

Он никак не показал, что услышал меня.

— Мам, мне нужна пуля, — сказала я в микрофон.

— Я пыталась. Жар от огня очень силен.

Как, черт возьми, Адаму удавалось генерировать огонь, достаточно горячий, чтобы останавливать снаряды крупного калибра? Ни один пирокинетик не смог бы…

Он дал ему сыворотку. Аркан дал сыворотку Осириса Превосходному. Срань господня.

Огонь оглушительно ревел, как живое существо. Он меня и не услышит.

У нас не было ничего, чем мы могли бы противостоять. Это был Армагеддон.

Темный объект описал дугу в небе. На секунду я подумала, что мне это почудилось, но затем мой мозг обработал то, что я видела.

— Нет!

Робот Линуса приземлился на Адама Пирса. Двое мужчин исчезли в раскаленном добела огненном шаре. Взрывная волна тепла обрушилась на нас, подняв меня и отбросив к стене.

Это было не так больно, как должно было быть.

Я открыла глаза. Каким-то образом Алессандро обернулся вокруг меня, и его магия смягчила удар.

Линус умер. На этот раз по-настоящему. Никто не смог бы такое пережить.

— Что это было? — спросила Арабелла.

— Ничего. — Мое горе и ярость рывком подняли меня на ноги.

Пламя исчезло, а робот светился красным.

Они убили нашего дедушку.

В моем ухе стали потрескивать статические помехи.

— Фрида, — произнес голос Линуса в моем шлеме. — Мне нужна небольшая помощь. Я застрял в роботе, а здесь довольно таки жарко.

Боже мой.

Рядом со мной Ремесленник оскалил зубы.

— Моя очередь.

— Иди. Я прикрою твою спину.

Он бросился через пролом в павильоне и спрыгнул со стены, его магия сверкнула, когда он приземлился. Я прошла через пролом вслед за ним и встала на краю разрушенной стены.

Франко усмехнулся и направился к внуку, вытаскивая из воздуха две булавы. Он не вызвал оружие. Я понимала, чего он хотел. Он хотел избить и унизить Алессандро. Алессандро ослушался, и Франко рассчитывал, что их семейные связи либо приведут его внука в ярость, пока он не станет неряшливым, либо заставят его колебаться.

Он был в наушниках, как и все остальные.

Еще одна волна солдат Аркана побежала вверх по холму к Алессандро. Среди них вспыхнула магия. У некоторых из них выросли лезвия. Они были лучшими боевыми магами Аркана. Он держал их в резерве только для этого момента. Алессандро разорвал их, будто они были бумажными куклами.

Франко шел встречным курсом, направляясь прямо к нему. Они были похожи на двух рыцарей, наблюдающих друг за другом на средневековом поле битвы. Ничто не могло разлучить их. Аркан смотрел на это так, словно смотрел фильм.

Не было места, чтобы нарисовать еще один круг. Стена была усыпана щебнем. Пофиг. Мне он не нужен.

Двадцать пять ярдов разделяли Франко и Алессандро.

Я сняла шлем и бросила его к своим ногам.

Двадцать.

Я послала магию по спирали вперед. Ее усики наткнулись на непроницаемую стену разума Франко.

Пятнадцать.

Моя магия обернулась вокруг сознания старика, фиксируя меня на моей цели.

Десять.

Позволь мне показать тебе, как сильно я люблю твоего внука.

Черные крылья вырвались из моей спины, и я завизжала.

Не просто гарпия. Я. Гарпия и сирена объединились в одно целое. Я не колебалась, я не сдерживалась. Я отдала ему все.

Моя магия пронзила разум Франко, как лазер.

Гранитная скала, которая была разумом антистази, устояла.

Я продолжала кричать, поток звука вырывался из меня.

Гранит задрожал.

Мягкая нечеткая чернота подкралась к краю моего зрения.

Ты весь мой, навсегда.

Я вложила последнюю каплю своей силы в свой крик.

Гранитная скала в голове Франко дала трещину.

Он упал на колени с пустыми глазами.

Я все еще кричала. Его разум исчез, но я не могла остановиться.

Мне надо остановиться. Я должна была…

«Я люблю тебя», — произнес голос Алессандро из моих воспоминаний.

Я ухватилась за звук этих слов и замолчала.

Стало тихо. Люди перестали сражаться и убегать. Они уставились на меня, а некоторые из них уставились на Франко, стоявшего на коленях в траве с отсутствующим выражением лица.