Рубиновое сердце богини

Мезальянс! Mein Gott! Ужасный, отвратительный мезальянс! Как она сможет смотреть в глаза подругам? Да и останутся ли подруги? Сомнительно, кто захочет связываться с КУПЧИХОЙ, о чем только папенька думал, когда соглашался на предложение этого… Этого… Не найдя подходящего слова, Беатриса окончательно расстроилась. Ну почему жизнь настолько несправедлива! Устроить бы истерику, со слезами, битьем посуды, нервным обмороком, глядишь, отец и отступил бы, но маменька… У маменьки не забалуешь, мигом в сознание приведет. А потом еще долго учить будет, что от слез портится цвет лица, появляются морщины, а от криков и мигрень разыграться может… Да плевать Беата хотела на маменькину мигрень! Тут жизнь рушится, а она о мигрени беспокоится!

—Беата, ты у себя?

Девушка мысленно завизжала от злости – вспомни маменьку, она тут же и появится. Эльза вошла в комнату и плотно прикрыла за собой дверь. Понятно, предстоит серьезный разговор, не предназначенный для ушей прислуги, и, скорее всего, речь пойдет о свадьбе.

– Ох, Беатриса, ты совершенно распустила свою горничную! Не понимаю, как можно жить в таком беспорядке. – Диди одобрительно тявкнул. Противная болонка соглашалась с каждым маменькиным словом, порой девушке начинало казаться, что белый комок шерсти умеет думать. Диди любил только матушку и терпеливо сносил все ее капризы, а на других лаял, рычал и, если предоставлялась возможность, кусал. Беату тоже однажды цапнул, пребольно, надо сказать.

—Фи. – Эльза двумя пальчиками подняла с пола гребень для волос. – Выпороть лентяйку! Потом напомнишь.

Беатриса всхлипнула, резной гребешок – подарок ненавистного жениха – напомнил о предстоящем торжестве.

—Перестань хныкать! – Слез Эльза на дух не переносила, слезы – признак слабости, а ее дочь должна быть сильной.

—Маменька! – Грозный окрик возымел действие – слезы моментально высохли. – Маменька, ну почему именно я!

– Беата, детка. – Эльза присела на край софы, Диди тут же запрыгал, просясь на руки. – Тебе уже почти двадцать… Возраст критический, если ты сейчас не выйдешь замуж, то рискуешь остаться старой девой. Хочешь, как Фредерикова тетка, приживалкой сделаться?

—Но почему он?!

– Не кричи. – Глупость дочери раздражала. Если бы к этой хорошенькой головке прилагалась хотя бы капля мозгов, не пришлось бы объяснять прописные истины на пальцах. Боже, до чего тяжелый предстоит разговор, а если кто подслушает? Но Диди – единственное существо, которому Эльза доверяла по-настоящему, – сидел на руках спокойно.