Рубиновый Капкан. Игры кукловодов

Он подошел к включенному компьютеру, набрал Гугл, затем Википедию [11]и начал скачивать открытую информацию о Таджикистане. Географически тот был зажат с запада Узбекистаном, на юге был Афганистан, на востоке Китай и на северо-востоке Киргизия. Приграничным городом, последним оплотом цивилизации перед горным Бадахшаном был Хорог, маленький провинциальный городишко. От него было буквально рукой подать до плохо прикрытой афганской границы. 201-я российская дивизия, стоявшая форпостом на афгано-таджикской границе, имела в штате всего несколько российских офицеров, в то время как рядовой состав привлекался из местного населения. Соответственно деньги часто перевешивали служебный долг.

К северо-востоку от Хорога начинался Бадахшан, являвшийся частью Памирских гор. Жителей Бадахшана так и называли: памирские. Они считали себя потомками Александра Македонского, говорили на своем, нетаджикском, языке. Экономика региона оставалась совершенно неразвитой. Именно здесь, в забытой цивилизацией местности, высоко в горах располагалось месторождение рубинов. Информация о нем была крайне скудной, можно сказать, что её почти не было. В материалах, оставленных Наташей и флэшке Аскара можно было прочитать, когда появились шахты и штольни возле Мургаба, узнать об особенностях и территории объекта с населением в 5 тысяч человек.

Из «гостей» кого там только не было: Фонд Агахана из Пакистана, Моссад, израильтяне большие и малые, братья Шломи, представлявшие интересы англосаксов и обширный клан бухарских евреев на 47-й в Нью-Йорке – вся эта мощь противостояла свободе маленького памирского народа. Наркобарон Мафтун Назар, контролировавший Хорог, разместил в Бадахшане высокоточное оборудование, позволявшее невзрывным способом добывать рубины. Он же скупал их у местных жителей, продавая затем разношерстной братии из-за рубежа.

Как экономист, Макс явственно ощутил происходившую драму в горах Бадахшана. Под землей находились сокровища, воспользоваться которыми в полной мере местные жители, да и весь Таджикистан, не могли: не было оборудования, оценщиков, гранильщиков. Не было даже соответствующего законодательства по обороту драгоценных камней в стране. В то же время в мире ощущался и нарастал дефицит на рубины высшего качества, которые были лишь в двух местах – Мьянме и здесь, по обе стороны таджикско-афганской границы.

Чтобы уладить формальности, Макс написал письмо декану своего факультета в Нью-Йорке с тем, чтобы ему предоставили статус профессора (Visiting Professor [12]) при одном из высших учебных заведений Ташкента. Тот, не мешкая, ответил, что как только подобный запрос поступит из Ташкента в американский ВУЗ, он немедленно удовлетворит его просьбу. Экономически американцам это было выгодно: они сохраняли Максу лишь часть зарплаты, а он – место за собой в престижном заведении.

Ровно через 2 часа в комнату вернулась Наташа с щуплым парнем в затемненных очках невысокого роста и одетого, как самый обыкновенный студент, в светлые потертые джинсовые брюки и рубашку. Под рукой у него была коробка, по размерам и форме похожая на шахматную доску. Макс про себя усмехнулся: «Ну, это я умею, учить меня играть в шахматы не надо». И тут Наташа произнесла:

– Встречайте. Ваш будущий коллега, наш эксперт по камням Анатолий.

В коробке лежали образцы самоцветов, разноцветные камешки без огранки. Достав лупу из нагрудного кармана, тот, немного заикаясь, прошепелявил:

– Зовите меня Толиком. Нам нужно выучить характеристики камней, цветность, твердость, включения в зависимости от вида камня. От того, сумеете Вы определить подделку от натурального камня, может зависеть не только Ваша жизнь, но и в силу сложившихся обстоятельств, жизнь Ваших близких, – «Заносчивый малый, весьма и весьма» – подумал Макс, внимательно рассматривая появлявшиеся на столе предметы. Толик, выдержав небольшую паузу, продолжал:

– Но начнем мы с другого, с расчета рентабельности бизнеса рубинов. Вот их котировки. Выход 50 %. Затраты на огранку одного камня в пределах от 2 до 5 тысяч долларов. У Вас 100 грамм сырья. Считайте.

На расчеты в Экселе у Макса ушло около 3 часов. Он не поверил своим глазам: подъемный коэффициент, даже с учетом оптовых скидок был равен 16–18, т. е. каждый вложенный доллар всего за несколько месяцев увеличивался во много раз.

– Так, почти верно, хотя я бы не завышал оценки. Ну, а теперь займемся камнями, – произнес Толик.

Изучение и сравнение образцов пород оказалось изнурительным занятием, учитывая, что от бессонницы с его глазами творилось что-то невообразимое: сон не сон, а зрачки оставались открытыми, как будто у них открылось второе дыхание. «Наверно, они в кофе допинг добавили» – пролетела мысль. Тем временем покинувшая их Наташа была на приеме у шефа, начальника узбекской СВР полковника Улугбека Алимова.

– Ну, как гость? Кстати, какой ему псевдоним присвоили? – приподняв брови, спросил он. Та, немного вытянувшись, поправила юбку и ответила: