Рубиновый лес. Дилогия

– У людей их часто нет. Человеческие женщины почти всегда являют на свет лишь одно дитя зараз, максимум двух, как ваши братья Велиал и Осилиал. Многие из них умирают в детстве из-за болезней, а иногда в родах умирают даже сами женщины.

Я не собиралась напрашиваться ни на жалость, ни на расспросы, поэтому ловко свела разговор к человеческой природе, но Мелихор не клюнула на это – не то из принципа, не то из-за собственной бесхитростности:

– А как же энарьят?

– Названые брат или сестра, – перевёл Сильтан лениво, продолжая теребить серьгу.

– Названая сестра… – Воспоминания о Маттиоле, вынужденно отвергнутой мной и брошенной в Дейрдре, осели на языке кислотой, как будто я снова глотнула тамариндового сока. – Да, у меня была названая сестра, чья мать была моей кормилицей. Мне пришлось её оставить. Увы, но по-настоящему наследница трона не может позволить себе иных уз, кроме политических.

– Что за вздор! – воскликнула Мелихор и, схватив меня за руку, воздела наши сцепленные ладони над головой. – Вот покажу я тебе Сердце, и ты сама попросишь меня стать твоей энарьят! Скажу сразу, я согласна.

– Ты теперь от неё не отделаешься, – усмехнулся Сильтан, повернувшись, чтобы посмотреть на меня нарочито сочувственным взглядом. – У Мелихор нет не только сестёр, но и подруг, потому что из-за своего излишнего дружелюбия она вечно лезет туда, куда не просят, или нечаянно влюбляет в себя сородичей, в которых уже влюблён кто-то ещё. С ней попросту страшно дружить! Так что будь осторожна. Она как репейник – не отвяжешься потом.

– А он злой и противный, как морской угорь! Всё из-за чешуи. Золотой, но не жемчужной, – прошептала мне на ухо Мелихор, и Сильтан метнул на неё убийственный взгляд.

– Родиться золотым драконом почти такая же честь, как родиться жемчужным или соляным!

– Ключевое слово «почти». Золотая чешуя ведь не чистая, это помесь жемчужной с металлической, – поддразнила его Мелихор, покусывая коготь, к которому пристало лимонное тесто, когда она принялась ковырять недоеденную лепёшку пальцем.

Солярис, кажется, обрадовался, что наконец-то перестал быть главным объектом дискуссии. Даже наконец-то начал есть с удовольствием – хоть и не притронулся к мясу, но зато умял за пять минут все восемь лимонных лепёшек, которые остались в корзинке. Плечи его опустились, а когти, заострившиеся в ходе перепалки с Сильтаном, втянулись обратно. Когда он наклонился под стол, чтобы подобрать упавшую салфетку, белоснежные волосы с перламутровым отливом, действительно напоминающие жемчуг, упали ему на лоб, и мне жутко захотелось перегнуться через стол и поправить их. Я почти решилась на это, когда чей-то стул снова отодвинулся от стола.

– Вельгар? – Альта взглянула на подорвавшегося сына. – Что такое?

– Чужак, – сказал он, глядя в ту часть обеденного зала, что была закрыта развевающейся голубой тканью. – Не сородич. Человек. Нет… люди.

Люди?

Все встали, и я в том числе. Несмотря на то радушие, с которым меня приняла большая часть семьи Соляриса, вряд ли визит в Сердце подобных мне был обыденным явлением. А учитывая, что Вельгар произнёс не «человек», а именно «люди», невозможная, но страшная догадка просилась сама с собой – то были люди ярла Дану. Или люди отца. Кто-то, кто тоже каким-то чудом смог пересечь Кипящее море и сделал это практически следом за нами. Вряд ли такое могло быть обычным совпадением.

– Ты ждёшь здесь, – сказал мне Солярис, и это была не просьба. Вельгар, как глава семейства в отсутствие отца, уже нырнул под голубую штору. Альта и Мелихор последовали за ним, в то время как Сильтан не сдвинулся с места – только облокотился о стол, качая в руках кубок с соломенно-коричневым соком, напоминающим нефильтрованный эль. Кочевник же, играя уже обнажённым топором, подошёл к Солярису. Они будто научились понимать друг друга без слов за это время – стоило мне шагнуть к шторе за остальными, как оба закрыли её от меня стеной.

– Я не собираюсь ждать! – возмутилась я. – Если эти люди пришли за мной…

– Если эти люди пришли за тобой, я убью их, – спокойно отозвался Сол, и руки его стремительно поросли белоснежной чешуёй. – Второй раз я тебя не подведу, драгоценная госпожа.

– Во второй раз? Ты о том падении в море? Солярис, я не виню тебя…

– Ты, может, и нет, но я себя – да.

– Это глупо. Если ты таким образом решил извиниться, то вовсе не…

– Мы не хотели! Стой, где стоишь! Прошу!

Донёсшийся откуда-то из-за шторы визг заставил моё сердце зайтись. По спине потёк пот – несмотря на жару, он был ледяным. Не раздумывая более ни секунды, я оттолкнула со своей дороги Кочевника и проскочила под голубую штору. В этот раз Солярис не стал препятствовать мне, потому что тоже узнал этот голос.