Рубиновый лес. Дилогия

В тот момент я начала понимать, откуда растут ноги у ворчливости Сола – с такими братьями и впрямь не уживёшься! Да и Мелихор явно предостерегала меня не просто так: Сильтан был не таким милым, каким пытался казаться. Прекрасно понимая, что он хочет не столько впечатлить меня, сколько разозлить Соляриса, я решила подыграть и изобразила неподдельное удивление.

Солярис – кусачий и нелюдимый? Какое непостижимое уму открытие!

– Я прекрасно лажу как с сородичами, так и с людьми! – процедил Солярис, насаживая на коготь корнеплод с такой силой, что чуть не продырявил железное блюдо. – Правда же, Рубин?

Я серьёзно кивнула в ответ:

– В основном. – И, заметив, что мне удалось завладеть вниманием присутствующих, явно не ожидающих такого ответа (Кочевник даже подавился), я невозмутимо продолжила: – Не считая моего отца, все при дворе любят Соляриса. Хоть он и предпочитает держаться подальше от государственных дел, но без него я как без рук. Совсем. – Я бросила взгляд на свою неподвижную левую руку, замотанную в исцеляющий гелиос, и спрятала её под стол. Кочевник подавился во второй раз. – Солярис множество раз спасал мне жизнь, а ещё он научился читать и писать на общем языке… И он неплохо играет в шахматы!

– Читать и писать? – вдруг переспросил Вельгар, и едва я успела обрадоваться, что у меня получилось расположить его к Солу, как он надменно фыркнул. – Драконам не нужно ни то ни другое! Это вы, люди, умираете раньше, чем успеваете повидать мир, и забываете даже, что ели на завтрак. Мы же передаём знания из уст в уста, от старших к младшим, и храним в своей памяти больше, чем могут вместить в себя все человеческие библиотеки. То, что Солярис сподобился опуститься до таких занятий, как книги и письмо, свидетельствует лишь о его падении как сородича!

– Вельгар. – Альта всего лишь назвала сына по имени, и голос её не таил никакой угрозы, но Вельгар всё равно замолчал и подобрался, уронив взгляд в свою тарелку. – Перенимать традиции людей – это не падение. Мы ведь все переняли их язык и их форму.

– Да. И, на мой взгляд, это было ошибкой. Не начни мы уподобляться людям, не было бы войны. Не было бы трагедии. Не было бы смерти малыша Юты, – попытался поспорить Вельгар, но тут лицо Альты исказилось при упоминании покойного сына.

– Сетуя на одни последствия, не забывай о других. Благодаря людям мы решили проблему нехватки места в Сердце и обрели развитие. Останься мы в первородной форме, так бы и жили на поводу диких инстинктов. Это тело даёт нам власть над собственной природой, возможность мыслить и созидать, исследовать и постигать. Вот в чём заключался истинный смысл нашего союза с королевой Дейрдре. Это не мы подарили людям покой, а они нам. Но ты, Вельгар, всегда можешь присоединиться к «свободным» сородичам в Диких Землях, которые не меняли свою форму уже десятилетия. Из-за этого они не умеют ни разговаривать, ни изобретать и интересуются одним лишь полётом да добычей пропитания. По-твоему, такая жизнь лучше?

Ещё прошлая королевская вёльва, Виланда, рассказывала мне, что драконы не всегда умели обращаться в людей и до той поры у них не было ни стеклянных огней, ни лифтов, ни той повязки, что прямо сейчас возвращает мне руку. Нас, людей, собственная человечность всегда терзала и удручала, а вот драконам она подарила ключ от двери, что вела не к небесам, а к самим звёздам. Однако я даже подумать не смела, что драконы будут так благодарны нам за это… От этого война, которую развязал мой отец, казалась ещё более подлой и мерзкой.

– Не слушай Сильтана, – сказала мне Альта, заботливо накладывая в мою тарелку ещё говядины в бульоне, хотя я не доела предыдущую порцию. – Солярис никогда не был невыносимым. Наоборот… Он был таким стеснительным и кротким, что даже из скорлупы выбираться не хотел!

– Мама, пожалуйста… – простонал Солярис. Кажется, если бы он знал, что вместо Сильтана слово возьмёт Альта, то не стал бы затыкать брата. Я же молча восторжествовала: узнать о прошлом Соляриса из первых уст, когда он сам столько лет ограничивался лишь сухими «да» и «нет», было всё равно что обучиться сокровенному ритуалу сейда!

– Он ведь говорил, что вылупился в разгар Рока Солнца? – продолжила Альта, делая глоток тамариндового сока, кисло-сладкий вкус которого напоминал забродившее яблоко, а мякоть прилипала к зубам. – Ох, вот это был праздник! Именно поэтому мы так его и назвали – в честь того, что подарило нам долгожданного сына. Солярис – невероятно поздний голубчик! К тому моменту, как он созрел увидеть этот свет, его братья уже вовсю рассекали небо. Почти четыреста лет нежился в скорлупе и даже не думал вылезать… Я всерьёз начала беспокоиться, не окаменел ли он там, – захихикала она.

– Мама! – вспыхнул Сол снова, и я впервые увидела, чтобы он был того же цвета, что и кровавый янтарь в Рубиновом лесу.