Рубиновый лес. Дилогия

– На твоём – это на месте дракона, потерявшего смысл существования? – сказала я и даже удивилась той смелости, с которой съязвила в лицо не только старейшему, но и хитрейшему существу на свете, не ведающему жалости. Однако мои слова явно попали в точку: Сенджу резко остановился на полушаге. – Ты врёшь. Стремясь к Року Солнца, ты защищаешь вовсе не своих сородичей. Ты просто не хочешь умирать. Скажи, какие эмоции ты сейчас испытываешь? Достаточно сильные, чтобы не окаменеть?

Сенджу расслабил пальцы на моей руке, позволив ей выскользнуть, а мне – остаться стоять за его спиной. Из-за этого я не увидела его лица, но всё равно почувствовала, как искрится вокруг Сенджу воздух, словно то электричество, что плясало на остриях башен. Отсюда, из центра зала, было видно город. Вдалеке блестели нефритовые, соляные и алмазные крыши, пока город спал непробудным сном, который грозил длиться вечно. Я не знала, куда подевались драконы, но догадывалась, что они не прячутся в гнёздах, как я предполагала прежде, – недаром Сенджу сказал, что нас ждут. Неужели он любезно пригласил всех на мою казнь? Неужели весь мир наконец-то узнает правду? Хоть это утешало.

– Я испытываю… воодушевление, – заговорил Сенджу тихо после минутной паузы. Он развернулся и подался ко мне так стремительно, что, если бы не оковы сейда, я бы испуганно отшатнулась. – Восторг. Предвкушение. А ещё я, кажется, волнуюсь. Хочешь знать, когда я испытывал подобные эмоции в последний раз? Когда был с Королевой Бродяжкой. Иронично, что сейчас испытывать их снова меня заставляешь именно ты.

– Это великая честь для меня, – хмыкнула я в ответ, и в этот раз мой голос был лишён всяких эмоций. Они вдруг покинули меня, оставив после себя странное чувство опустошения. Я снова взглянула на город внизу, глубоко вздохнула и мысленно повторила слова Сола, которые он твердил мне без устали на протяжении многих лет: «Шанс есть всегда». – У меня есть ещё один вопрос. Последний.

Сенджу сложил руки за спиной и вопросительно наклонился ко мне, раскачиваясь взад и вперёд на пятках. Со своим невзрачным ростом, щуплой комплекцией и вечной улыбкой он выглядел таким безобидным, что мне до сих пор не верилось, что всё происходит на самом деле.

– Почему ты ненавидишь людей? – произнесла я, вскинув подбородок. Головокружение наконец-то прошло.

Сенджу выдержал многозначительную паузу, а затем вдруг рассыпался в звонком смехе:

– С чего ты взяла, что я вас ненавижу? Это вы, люди, принимаете решения, руководствуясь ненавистью или любовью. Мой же долг как Старшего – принимать их, исходя из блага моего народа. За шесть тысяч лет я повидал всякое – и войны, и болезни… И даже то, как ваши боги снизошли к вам из сида, своего безупречного Надлунного мира, чтобы спасти вас и от того и от другого. Но знаешь, что ещё я видел? Как мой народ страдал. Мы не так плодовиты, как люди, но мы живём на этом острове многие поколения. Молочный Мор и убиение нового выводка, а также самоубийство некоторых их родителей отсрочили голод и нехватку места, но ты видела, что творится на улицах днём. Человеческий облик не решил всей проблемы – нам уже приходится прибегать к помощи туата Дану, чтобы прокормиться. Совсем скоро мы снова скатимся до жалких набегов на Большую Землю, охоты и воровства… Я не могу этого допустить. Уж лучше пусть сгинут люди, чем драконы. Но не волнуйся. – Сенджу вдруг накрыл когтистой рукой мой затылок и погладил меня по волосам, как несговорчивого и запальчивого ребёнка, с которым хотел найти общий язык. – Несколько тысяч людей мы сбережём. Они будут жить на острове, а мы – на Большой Земле, которую вы почему-то так нелепо зовёте Кругом. Сердце выдержит любой жар, здесь можно будет укрыться. Так места хватит всем.

– Это ты сказал Оберону? – с вызовом спросила я, заставляя Сенджу отдёрнуть руку с оскорблённым видом.

– Если ты намекаешь на то, что я обманул его, то нет. Я не лжец, госпожа. Оберон любил твою мать больше жизни, но, увы, он совсем не любил ни брата, ни тебя, ни человечество. Никого, кроме неё. Ничего, кроме любви. Потому он сам согласился на жертвоприношение и ритуал. Даже придумал его… За это я и распорядился похоронить его там же, где хоронят Старших, ибо он был величайшим из людей. Ну что, я достаточно удовлетворил твоё любопытство, душа моя? – Сенджу бегло взглянул на часы, брошенные Гектором на столе у печи с голубым пламенем, а затем улыбнулся и снова протянул мне раскрытую ладонь. – Теперь мы можем идти?

– Да, – кивнула я, сглотнув сухость во рту, и неохотно протянула в ответ едва слушающуюся руку. – Можем.