Рубиновый лес. Дилогия

– Я выпила яд перед тем, как прийти сюда. Или меня убьёт он, или ты. Разница лишь в том, смогу ли я позаботиться о тебе в последний раз и попаду ли в сид к семье после смерти. Ты знал, что наши боги не терпят самоубийц? А я так хочу встретиться с папой и мамой…

И хотя я снова солгала, будучи уверена, что не попаду в сид, даже если умру в сражении, как берсерк, это сработало. Сол замер, резко отняв руку от моей груди, но я вернула её, прижалась всем телом, вдыхая запах пергамента и мускуса, сидящий на его коже, и заставляя его вдохнуть запах мой. Запомнить его перед тем, как он, возможно, уступит место ядовитой горечи и смраду разложения.

Ноги ослабли и подогнулись. Если бы Солярис всё ещё не обнимал меня одной рукой, я бы упала прямо навзничь. Рот его, прежде искривлённый яростью, приоткрылся в ужасе. Я слышала, как суетятся на крыше хускарлы, как Сол шепчет проклятия на драконьем языке, но смотрела лишь на Сенджу за его спиной. Тот неестественно склонил голову вбок и задумчиво прищурился. Несмотря на то что перед глазами уже плыло всё, что находилось от меня дальше пяти шагов, я всё равно поняла, что нужно торопиться – совсем скоро Сенджу догадается. Вряд ли он поверит, что я выпила яд лишь для того, чтобы вынудить Сола сделать мою казнь более величественной и достойной.

– Что это был за яд, Рубин?! – Сол встряхнул меня за плечи, но конечности уже стали такими ватными, что я не смогла даже поднять головы. Горло начало сжимать, как от удушья. – Что именно ты выпила, Руби?!

– Цикута. Разрушительный Град дала мне кубок.

– Разрушительный Град?..

Ресницы Соляриса затрепетали. Я была уверена, что он вспомнит – обязан вспомнить! – что означает имя Хагалаз. Он, как и Сенджу, был невероятно догадлив и умён. Оба знали о проклятии сейда, связывающем нас, и оба верили в то, что я и впрямь согласилась обречь человечество на огненные муки. Я не сомневалась, что и оба раскроют мой секрет. Но если молодой дракон и превосходил в чём-то старого, то лишь в той скорости, с которой действовал…

И с которой думал.

– Скрепляй, мерило небесное, горячее, чем звёзды, крепче, чем закалённая сталь, – прошептала я пересохшими губами. – Как река впадает в море, как за счастьем неизбежно горе, так два становятся одним.

Глаза Соляриса вспыхнули озарением на миг раньше, чем глаза Сенджу вспыхнули ужасом.

– Нет, нельзя! Не смей!

Сенджу перевоплощался гораздо быстрее, чем я думала. Он бросился вперёд, но к тому моменту, как достиг нас, было уже поздно – когти Соляриса пробили мою грудь и достали до самого сердца. То наконец-то остановилось, а вместе с ним остановился закат, окрасивший небо в цвет моей крови, бегущей по жемчужной чешуе.

Вместо заката небо озарила яркая вспышка солнечного света.

Эпилог

Жители Круга свято верили, что после смерти короли и герои пируют с богами в сиде, в то время как прочие достойные люди присоединяются к свите тех, кого воспевали при жизни. Недостойные же идут на корм Дикому, что сидит между двумя мирами, закованный в цепи.

Отчего-то я не сомневалась, что Матти, прыткая и упрямая, давным-давно избравшая своей покровительницей Кроличью Невесту, непременно переродится её священным кроликом. Гектор же однажды станет птицей Совиного Принца, покровителя учёных и мудрецов, а Кочевник – берсерком Медвежьего Стража, бдящего на полях брани за исходами войн. Единственный человек, на чей счёт я сомневалась, – это я сама. У меня не было ни единого предположения насчёт того, что именно станет со мной после ритуала, ведь я знала, что боги и здесь сумеют меня удивить. Так оно и случилось.

Я всё-таки умерла. И я попала в сид.

Мир из золота и благодати, где солнце встаёт на западе, а садится на востоке, – таким описывали это место сказки и легенды, частью которых я мечтала когда-то стать. Теперь же, глядя на сид воочию, я была разочарована, ведь сказки и вполовину не передавали той красоты, которой он обладал на самом деле.

Всё вокруг переливалось и лоснилось так сильно, будто было соткано из шёлковых нитей. Изумрудная трава послушно расступалась ещё в ту секунду, когда ты только собирался сделать шаг, а бабочки с полупрозрачными крыльями звенели в полёте, как весенние колокольчики. Деревья в сиде тоже не шли ни в какое сравнение с деревьями земными: листья их были янтарными с серебряными прожилками, все одинаковых форм и размеров, и среди них зрели сердцевидные плоды, похожие на яблоки, но с бархатистой, как у персиков, кожицей. Ветер гладил меня по лицу, неся с собой их приторную медовую сладость. Простираясь до самого горизонта, лес будто бы звал за собой: там пели птицы дивными человеческими голосами и шуршали кусты с дикой смородиной, где притаилось несколько зайцев с оленьими рогами меж непропорционально длинных ушей.

Однако ничто из этого не завораживало больше, чем река цвета предрассветного неба, разделяющая лес с прекрасным островом Тир-на-Ног, витражные башни которого возвышались вдалеке.

– Госпожа впечатлена?