Рубины для пяти сестер

Сашка сидел на диване с опущенной головой. Ляля умела унизить. То, что скоро ей на подмогу подтянутся дети, не обрадовало. Сегодня его секретарь Верочка весь день пыталась через агентства найти квартиру для Наташки, но везде получала отказ, как только сообщала, что заселяться будет одна молодая девушка. Все было понятно – хозяева обычно боятся пускать на квартиру незамужних девиц, что чревато гостями мужского пола, пьяными вечеринками и сопутствующим шумом.

Из коридора послышались голоса. В комнату, возбужденно переговариваясь, ввалилась троица. Брат и сестра, уже успевшие поругаться, обиженно отворачивались друг от друга. Гриша, как арбитр, держал обоих за руки, видимо, боясь, что его женушка может запросто заехать братцу в лоб.

– Александр Ильич, я не мог их отпустить вдвоем, они бы недоехали, разодрались по дороге.

– Молодец, Григорий! Очень хорошо, что приехал: мне нужен в доме хоть один трезвый голос.

– Весь к вашим услугам, – в шутливом поклоне изогнулся зять, предусмотрительно не выпуская руку жены из своей широкой ладони. Марго села рядом с матерью на диван и затихла.

– Где наша новая родня? – спросила она уже через несколько секунд.

– В твоей комнате. Пришлось отдать ей на время твои владения. – Ляля виновато посмотрела на дочь.

Марго резво вскочила с дивана и понеслась по коридору к своей спальне. Рывком открыла дверь и замерла на пороге. В комнате стоял удушливый запах крепких сигарет, смешанный с запахом ее любимых духов. То, что эта приживалка внаглую пользуется ее парфюмом, взбесило Марго до предела.

– Тебя чё, стучаться не учили? – Наташка сидела на постели и курила, стряхивая пепел в переполненную окурками плошку.

– Я пока еще у себя дома. Так что заткнись и слушай. Быстро в зал, там из-за тебя, гадины, все собрались. Я тебе не мамочка и деликатничать не стану. Свалилась из своего Задрищенска на наши головы, так веди себя как приезжая, не строй хозяйку. Не дома, срач убери за собой сразу, – ткнула пальцем Марго в плошку с бычками.

Не дожидаясь ответа, она развернулась на каблуках и захлопнула за собой дверь…

Гриша, невольно подслушавший весь монолог, подумал – как он еще мало знает свою жену. Ласковая, как котенок, нежная, интеллигентная девочка на его глазах превратилась в хамоватую девицу, ругающуюся как вокзальный грузчик. Гриша усмехнулся. Такая Маргошка ему нравилась даже больше: сам он обладал характером взрывным, на язык был невоздержан и всегда переживал, когда при ней с его губ срывалось откровенно стыдное слово.

– Ну и сука! Если через пять минут не придет, вытолкаю из квартиры взашей, а ты мне поможешь, – распорядилась она.

Гриша усмехнулся. «И ведь вытолкает, а я помогу», – как-то даже радостно принял он ее приказ. Григорий не мог понять, почему он, состоявшийся в жизни мужик, перед которым трепещут подчиненные, сам полностью слушается эту маленькую ведьмочку. Стоит той надуть губки, как он кидается исправлять то, что натворил и не натворил. Вид ее рассерженной мордочки приводит его в отчаяние, и он готов сделать что угодно, лишь бы она сменила гнев на милость. Вот так он ее любил. «Ты ею заболел, сынок», – говорил грустно отец. Сам он держал свою половину в строгости.

Картина в гостиной не изменилась. Молчание длилось, наверное, с тех пор, как Марго покинула комнату.

– Мам, я тебя полностью поддерживаю! А тебе, папочка, могу сказать лишь одно. Сам наворотил, сам и расхлебывай. Ты как маленький, ей-богу! Приехала какая-то тварь без роду, без племени, назвала тебя отцом, а ты и растаял! А экспертизу сделать как, слабо? Чего тут стесняться, ты человек при деньгах, мало ли кому вздумается к тебе в родственники записаться? А из дома ее нужно гнать. Мамаша ее к элементарным правилам гигиены не приучила! Такие не в квартире должны жить, а на чердаках и в подвалах. Кстати, не удивлюсь, что оно так и было. Иначе откуда такое пристрастие к бычкам на блюдечках?

– Марго, перестань. Ты грубишь от злости и даже не пытаясь меня понять. Куда я ее сегодня выгоню? Вера целый день на телефоне висела, пытаясь снять для нее квартиру, но не получилось.

Наташка, стоя за дверью, слышала последние слова Соколова. «Очень хорошо. Пока я останусь здесь. Я еще ничего про них не узнала, Он будет недоволен. Вот соберу информацию, можно сваливать», – то, что ее не возьмут в члены семейства, она уже поняла. Никто ее не ждал и никто не собирается делиться. Наташка наклеила на лицо приветливую улыбку и вошла в комнату.

– Что, косточки мне перемываете? Не стесняйтесь, я не против. Понимаю, что вы меня не ждали.

– Вот и убиралась бы добровольно! – бросила презрительно Марго.

– Марго! Ты переходишь все границы. – Соколов решил проявить твердость.

Марго притихла.

– Собственно, вы что от меня хотите? Вот вы, Елена Владимировна? – Наташка насмешливо посмотрела на Лялю.