Рублевка: Player’s handbook

Минус государственной службы в том, что зарплаты у чиновников очень маленькие, а иметь бизнес или заработки на стороне запрещено. Наталья Тимакова, пресс-секретарь Дмитрия Медведева (в прошлом президента, а теперь премьера), так и говорит: «Только зарплата. Я декларирую все свои доходы. В этом смысле девушкам проще, муж зарабатывает. А для мужчины, который должен нормально содержать семью, зарплата на госслужбе, конечно, очень невелика». Тимакова, правда, не уточняет, что в какой-то момент ее пресс-секретарской деятельности муж ее, журналист Александр Будберг, вынужден был прервать свою успешную карьеру в газете «Московский комсомолец». Официально потому, что нельзя работать журналистом и быть мужем главного в стране пресс-секретаря — это конфликт интересов. Но неофициально получается, что вот Тимакова работает у Медведева пресс-секретарем, а муж ее ушел с работы и получил… крайне высокооплачиваемую должность главы пресс-службы банка ВТБ. Таким или подобными способами всякий пресс-секретарь правительства и всякий пресс-секретарь президента получает доступ к деньгам. Но не к Деньгам. Мы ведь помним, что доступа к Деньгам нельзя добиться, поступив на какую-то там службу, пусть даже и государственную. Помним ведь, что Деньги сами выбирают себе служителей. Так вот, не ради получения Денег поступают на госслужбу, а ради защиты Денег, которые уже приобретены. Госслужбой защищают Деньги, а Деньги, в свою очередь, защищают Игрока, поступившего ради них на госслужбу.

Я спрашивал Тимакову, на чем держится ее лояльность по отношению к шефу, почему Медведев доверяет ей. Тимакова отвечала невнятно, что никогда, дескать, шефа не подставляла, и он никогда ее не подставлял, что во многом, дескать, совпадают их оценки текущих событий. Так она отвечала мне, а через несколько дней зачекинилась на фейсбуке в дорогущем итальянском отеле Villa Feltrinelli.

Поднялся скандал. Журналисты обсуждали, может ли пресс-секретарь премьер-министра жить в отеле, где одна ночь стоит чуть ли не месячную ее зарплату. Вспомнили про состоятельного мужа. Но выяснилось немедленно, что Villa Feltrinelli — не просто дорогой отель, а дорогой отель, принадлежащий российскому бизнесмену Виктору Вексельбергу. Скандал разгорелся снова: обсуждалось теперь, не в подарок ли, не в качестве ли взятки от олигарха получила госчиновница Тимакова несколько ночей в отеле Вексельберга.

С точки зрения Игры этот скандал оказался для Тимаковой настоящей находкой. Если до скандала лояльность пресс-секретаря премьер-министру обеспечивалась только «совпадением оценок» и доходной должностью мужа, то после лояльность была скреплена кровью. Теперь Дмитрий Медведев мог закрыть глаза на скандал с Villa Feltrinelli, а мог в любую секунду дать ход расследованию. При неряшливости наших следователей, при послушности наших судов и при бессилии наших адвокатов за неделю против Тимаковой могли состряпать уголовное дело, из которого следовало бы, что она получила взятку от олигарха. А против Виктора Вексельберга можно было состряпать дело, что он, дескать, дал взятку госчиновнику. Вот теперь, только теперь премьер-министр Медведев мог быть уверен, что пресссекретарь Тимакова будет беззаветно верна ему. Она открылась, подставилась под уголовное дело, от которого только шеф мог защитить ее, что в глазах шефа гарантировало совершеннейшую лояльность подчиненной.

Подобных случаев множество. Вот депутат Митрофанов, например, избирался во все созывы парламента, бегал из фракции во фракцию, вел себя эксцентрично, участвовал во всех на свете ток-шоу — но не шла карьера. А стоило только депутату Митрофанову попасться на передаче взятки в 2,5 миллиона рублей (или только жалоба в парламент поступила, что попался, не доказано еще), как депутат Митрофанов сразу получил важный комитет по средствам массовой информации. Потому что скомпрометирован всерьез, потому что лояльность депутата Митрофанова по отношению к власти обеспечена теперь висящим над Митрофановым уголовным делом. Значит, карьера пойдет в гору. Государство защитит Митрофанова от конкурентов в Большой Игре, будучи уверенным, что сам Митрофанов беззащитен перед государством, ибо по одному щелчку пальцев даже не генпрокурора, а простого следователя сядет в тюрьму.

Этим желанием скомпрометировать себя, выдать себя с головою в руки государства, доказав тем самым начальству свою лояльность, объясняется и та несусветная роскошь, которую с некоторой даже натугой принародно позволяют себе государственные чиновники. Европейцы недоумевают: зачем чиновница Голикова спускает в монакском казино явно не сопоставимые с ее зарплатой деньги? Зачем чиновник Костин приплыл в греческий порт не на одной — на двух шикарных яхтах? Зачем дорогие отели? Зачем бриллианты на пальцах жен и любовниц?

Ответ прост: затем, чтобы тюремный срок на лбу был написан у каждого чиновника и чтобы защитить мог только шеф.