Рублевка, скрытая от посторонних глаз. История старинной дороги

Ваяльщики с давних пор населяли деревню Большая Вая, что на одноименной реке. Предметы своего труда свозили на Нижегородскую ярмарку и на базар в окрестные села. Еще с XVII века в Вае славились мастера-ваяльщики Малинины. Интересны судьбы их потомков. Василий Петрович Малинин (1918–1971), преподаватель математики, геройски сражался на Курской дуге и при взятии Будапешта, награжден орденом Славы, медалью «За отвагу», а его сын Владимир Васильевич, подполковник РВСН, в настоящее время проживает с семьей в поселке Власиха на Царской дороге.

Итак, Василий Львович Пушкин, взяв с собой в дорожный сундучок в качестве сувениров изделия нижегородских ваяльщиков, отправляется в путь. В селе Большие Вяземы, в 30 верстах от Москвы, находилась вторая по счету почтовая станция, где непременно делали остановку все путешествующие на запад (первая была в Дорогомилове). В июне 1803 года здесь остановился, как записал он этот факт в подорожной, «отставной гвардии поручик, московский поэт Василий Львович Пушкин». День был базарный. Владелец имения, впоследствии генерал-лейтенант и герой Бородина князь Борис Владимирович Голицын предоставил оба берега речки Вяземки купцам и торговцам, съехавшимся со всей округи.

Тут не только закупали товары, но и обменивались самой разнообразной информацией. Именно здесь Василий Львович узнал о том, что поблизости продается сельцо Захарово, и решил уточнить этот факт на обратном своем пути из Европы в Москву и непременно сообщить своей родственнице Марии Алексеевне Ганнибал с тем, чтобы она, купив Захарово, могла привозить сюда на природу своего маленького любимого внука Александра Пушкина. Ряд биографов поэта сходятся во мнении, что Василий Львович не утерпел и завернул-таки в Захарово, которое сразу ему приглянулось своей живописностью.

Познакомился он там с тогдашним владельцем сельца, капитаном артиллерии Ильей Яковлевичем Тинковым, который состоял и надворным советником, и заседателем звенигородского суда, и членом московской герольдмейстерской конторы. В Захарове в ту пору было 13 дворов и проживало 73 души мужского и 63 женского пола. На взгорье стоял двухэтажный господский дом со службами.

Юный Александр Пушкин с бабушкой Марией Алексеевной Ганнибал. Памятник в Захарове. Фото В. Вельской

Спустя год Мария Алексеевна Ганнибал действительно приобретает Захарово, и шесть своих детских лет Александр Пушкин проводит с родителями здесь. В стихотворении «К Дельвигу» (1815) он признается, что «с музами сосватал» его дядя. И отвезет в 1811 году гениального племянника из Захарова в Петербург для определения его в Царскосельский лицей именно Василий Львович. Вместе с Василием Львовичем и мальчиком Пушкиным тогда отправилась в Северную столицу гражданская жена В. Л. Пушкина московская купчиха Анна Николаевна Ворожейкина, от которой у дяди-поэта было двое детей, Лев Васильевич и Маргарита Васильевна. Но вернемся в год 1803-й и к путешествующему NN – Василию Львовичу Пушкину. В том же году он благополучно прибыл в Париж со своим веселым «путеводителем» – стихами И. И. Дмитриева:

Друзья! сестрицы! я в Париже!
Я начал жить, а не дышать!
Садитесь вы друг к другу ближе
Мой маленький журнал читать:
Я был в Лицее, в Пантеоне,
У Бонапарта на поклоне;
Стоял близехонько к нему,
Не веря счастью моему.
Вчера меня князь Д<олгоруко>в
Представил милой Рекамье;
Я видел корпус мамелюков,
Сиеса, Вестриса, Мерсье…

Поклонник женской красоты, В. Л. Пушкин, разумеется, не отвергает возможности быть представленным «милой Рекамье». Это Жанна Франсуаза Жюли Аделаида Рекамье (1777–1849), блистательная красавица, портреты которой писали знаменитые французские художники Давид и Жерар. Ее литературно-политический салон славился как главный интеллектуальный центр Парижа и был настоящим вместилищем хорошего вкуса и образованности. В салоне Рекамье перебывали едва ли не все политики и военачальники Европы, выдающиеся писатели, музыканты и художники. Александр Блок так напишет в первой главе своей поэмы «Возмездие», обращаясь к XIX веку:

Век расшибанья лбов о стену,
Экономических доктрин,
Конгрессов, банков, федераций,
Застольных спичей, красных слов,
Век акций, рент и облигаций,
И малодейственных умов,
И дарований половинных
(Так справедливей – пополам!),
Век не салонов, а гостиных,
Не Рекамье, – а просто дам…