Рублевская Л.И. - Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016

Именно на средства королевы и была в 1523 году издана книга, в которую вошла «Песнь о зубре». Кроме нее, Гусовский написал еще много произведений — в основном духовных: «Молитва к святой Анне», «К Святому Себастьяну», «О жизни и подвигах Святого Гиацинта». Примечательно «Стихотворение на жертвоприношение черного быка в Риме, учиненное неким греком для противостояния чуме»: поэт описывает то, что видел, и сурово осуждает возвращение отчаявшихся людей к язычеству.

А теперь о переводах, которые не зря называют «поцелуями через стекло». В случае с Гусовским это «стекло» оказалось целой стеклянной глыбой. Перевод, сделанный Язепом Семежоном с помощью латиниста Якова Порецкого превратил, как пишет Сергей Ковалев, забытого католического поэта-латиниста в народного поэта-рапсода, пущанского самородка. Известный исследователь творчества Миколы Гусовского Жанна Некрашевич-Короткая считает, что это не перевод, а скорее адаптация или воспроизведение. Переводчик изменил ритм, вписал целые строки, демократизируя сына ловчего:

Стогне i ў цемрадзі ночы злавеснай народ наш
Вобмацкам долі шукае...

Князь i баяры — усе, каму льга заступіцца,
Глухі да нас i не горай, чым жорсткі татарын,
Душаць пятлёй галасы абурэння ў народзе.

В оригинале, оказывается, ничего подобного нет! Однако критики, даже маститые, часто принимали все за чистую монету, анализировали, делали выводы, не подозревая, что переводчик, в чем он сам признавался, по-своему расставлял акценты и «озвучивал мысли поэта», которые тот думал, да побоялся воплотить.

Более точным считается перевод Натальи Арсеньевой.

Любопытно, что, когда известный латинист Владимир Шатон, желая исправить вольности Семежона, перевел поэму максимально близко к оригиналу, его работа осталась мало востребованной. Потому что в литературе главнее фактов — художественная ценность. «Песнь...» в переложении Семежона — это шедевр, а работа Шатона, увы, поэтически куда ниже.

Каким был Николай Гусовский?

Изображают его обычно с печальным вытянутым лицом, пшеничными волосами и усами, как у Франциска Скорины. Но не так давно Жанна Некрашевич-Короткая обнаружила на последних страницах первого издания «Песни...» портрет неизвестного мужчины. И сделала вывод, что это портрет автора. Как по мне, изображение более похоже на какого-нибудь условного «гения», каких часто рисовали тогда. Но кто знает, может, это и правда Гусовский?

«Напісаная спехам» поэма, очень светская, в сравнении с духовнохристианским творчеством поэта, прославила его имя в веках и создала образ предка-белоруса, которым можно гордиться, человека европейского Возрождения, охотника, воина: «Хоць нам не ўласцівыя нi норавы, нi звычаі старажытных, аднак вечная сіла неба i мужнасць нашага воіна-ратніка не падвядуць, як справа дойдзе да збpoi, калі толькі мы, бяззбройныя, не будзем раздушаны нейкім наканаваным няшчасцем, ці, ясней кажучы, спрытным круцельствам некаторых i сваёй бяздзейнасцю — i гэта, як мне здаецца, нас i звязвае».

Последние годы жизни Гусовский провел в Кракове, разбитый параличом, забытый королевским двором. Сегодня он включен в перечень выдающихся деятелей мировой культуры ЮНЕСКО.

ВРАЖДА МАГНАТОВ. НИКОЛАЙ РАДЗИВИЛЛ (ок. 1470-1521) . АЛЬБРЕХТ ГАШТОЛЬД (14877-1539)

Разборки аристократических родов в истории не новость. Кто не помнит о противостоянии Монтекки и Капулетти, в результате которого так трагически закончилась история Ромео и Джульетты? Соперничество за трон Йорков и Ланкастеров вылилось в войну Алой и Белой розы. В позапрошлом веке вражда Хаттфилдов и Маккоев, двух американских семей, проживавших на границах Западной Вирджинии и Кентукки, превратилась в настоящую войну.

На ту же тему — работа «Время магнатов» белорусского скульптора Алексея Сорокина. В белом камне выбито два суровых профиля, смотрящих в разные стороны, их разделяют мечи (!). Скульптура сделана в Островце в память о двухсотлетней вражде между семейными кланами Гаштольдов и Радзивиллов.

Как написал историк Лев Гунин: «Почти везде, где речь идет о Гаштольдах, можно встретить имя того или иного из Радзивиллов. Соперники, соседи, друзья, родственники — Гаштольды и Радзивиллы постоянно где-то рядом. Там, где Радзивиллы владели поместьем, угодьями, частновладельческим городом, замком и т. д., там же находились и владения Гаштольдов. Вражда сменялась приятельскими отношениями, последние — новой враждой, новая вражда — добрососедством».

Особенно обострились отношения в XVI веке между двумя представителями этих родов — Николаем Радзивиллом по прозвищу Amor Poloniae, Любимец Польши, и Альбрехтом Гаштольдом.