Рублевская Л.И. - Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 3 - 2018

Подросток растерялся. Чужбина, ни копейки в кармане... Да и, наверное, не хотелось падать кому-то в ноги, возвращаться домой нищим неудачником. Скорее всего, юноша увидел, как зазывают рекрутов, может, в той же гостинице, и решил завербоваться. Воинская служба — как раз для шляхтича. В Европе шла война за австрийское наследство. Станислав становится офицером гусарского полка. 1 декабря ему исполнилось четырнадцать, а 12-го в битве под Кассельдорфом он был ранен в руку картечью. В течение десяти дней в берлинском госпитале юного гусара подлечили и комиссовали.

А доучиваться-то надо... В Берлине отец-доминиканец Арманд, проникшись симпатией к умному юноше, устраивает Станислава в гимназию Святого Иоахима. Но литвинский тинейджер уже побывал на войне, попробовал вольной жизни. Поначалу работал старательно, осваивал языки, а затем вместе с одноклассником выучился курить трубку, пить пиво в корчме, шляться по вечеринкам. Это не помешало по окончании гимназии поступить на философский факультет университета во Франкфурте-на-Одере. Помните, как Гофман писал о буршах, вольнодумных студентах? Вот наш Станислав таким и был. Даже наделал долгов и сбежал, не закончив обучение.

27 августа 1751 года после шести лет отсутствия будущий архиепископ оказался на родине.

Какое-то время Богуш-Сестренцевич продолжает военную карьеру. Затем устраивается воспитателем детей князя Радзивилла. И здесь происходит решительный перелом в мировоззрении недавнего гусара и бурша, сына кальвиниста и католички. Есть две версии. Одна — несчастная любовь. Станислав влюбился в знатную паненку, которая поставила условие: не ответит на нежные чувства, пока претендент на руку не вернется к католической вере. Станислав условие выполнил, а красавица обещание не сдержала. Из-за разбитого сердца Богуш-Сестренцевич и решил стать священником. По другой версии, на Станислава повлиял католический иерарх Игнатий Масальский, часто гостивший у Радзивиллов. Ему понравился молодой образованный учитель, и Масальский предложил свою протекцию в случае, если тот выберет духовную стезю. Вполне возможно, что верны обе версии.

Итак, Богуш-Сестренцевич решает делать карьеру в костеле. В 1759 году вместе с воспитанниками Николаем и Ежи Радзивиллами он едет в Варшаву и вместе с ними же учится в Варшавском главном коллегиуме пиаров. В тридцать один год защищает магистерскую диссертацию «О непогрешимости папы». В том же году его покровитель Масальский становится виленским епископом. Масальский добивается для своего протеже официального прощения за то, что «был рожден отцом-некатоликом и воспитан в ереси». После этого Станислав смог принять духовный сан. И вскоре новоиспеченный ксендз начинает подниматься по ступенькам костельной иерархии, получает должность настоятеля в Гомеле, Бобруйске, а затем и в Вильно.

В мемуарах Михала Клеофаса Огинского есть упоминание о том, как он в последние годы Речи Посполитой присутствовал в Могилеве на позднем завтраке у всемогущего фаворита российской императрицы князя Потемкина. «Там былі толькі генерал-губернатар Пасек, магілёўскі арцыбіскуп Сестранцэвіч-Богуш і я... Усе астатнія — мужчыны і жанчыны першага рангу — трымаліся на пачцівай адлегласці як у салоне, так і ў суседніх апартаментах».

Сын стародубского стражника стал частью политической элиты своего времени. А обратил на себя внимание великих мира сего тем же способом: прочувствованной речью. На этот раз по поводу покушения на короля Станислава Августа Понятовского. Речь, прозвучавшая в Виленском кафедральном соборе, была отпечатана и послана королю. Понятовский пришел в восхищение и приказал перевести лестный для него текст на разные языки и разослать по королевским дворам. Так образчик ораторского искусства Богуша-Сестренцевича попал к Екатерине II. Ей пришелся по вкусу амбициозный церковник: хороший посредник между императорским двором и католическим населением присоединенных земель. Благодаря царице Богуш-Сестренцевич получил права кардинала, стал архиепископом Могилевским.

Взгляды архиепископа противоречивы: сочувствовал восстанию Костюшко, но поддерживал теорию «западнорусизма», был католическим иерархом, но противился влиянию Ватикана и не любил иезуитов. Поляки-патриоты «дух Сестренцевича», его соглашательство с Россией осуждали. А Павел I, увлекавшийся эзотерикой и тайными орденами, дал архиепископу звание командора Великого Креста Святого Иоанна Иерусалимского.

Из-за иезуитских интриг Богуш-Сестренцевич на какое-то время был выслан из Санкт-Петербурга. Но вернулся папским нунцием...

Вы знаете, этот персонаж очень напоминает Арамиса из романов Дюма.