Рублевская Л.И. - Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 3 - 2018

Спустя несколько лет ряды профессуры начали «чистить» от тех, кто сотрудничал с французами. Сняли ректора Яна Снядецкого. Дамель в это время жалуется Цейзику на гнетущую атмосферу, далекую от творчества. Нет денег нанять натурщиков, нечем платить за квартиру — иногда приходится рассчитываться рисунками. Дамель мечтает уехать в Санкт-Петербург. Но вместо этого попадает в минскую тюрьму. Причем благодаря Игнату Цейзику.

Денег тому тоже вечно не хватало. Игнат делал много прекрасных вещиц — от ваз до табакерок, был прекрасным гравером, то есть заработать умел. Но при этом без счета раздавал деньги нищим, вкладывался в удивительный сад возле дома.

Беда началась с того, что Цейзик стал подделывать театральные билеты — в то время они были дороги, а Виленский театр популярен. Афера прошла удачно. И логичным образом переросла в подделку купюр.

Кстати, фальшивые деньги — это было оружие. Наполеон вез в Россию 34 воза поддельных банкнот, которые от настоящих отличались... более высоким качеством. И когда Цейзика изобличили, тот заявил, что подделывал купюры, дабы ослабить Российскую империю. Насколько это было правдой, неизвестно. Во время обыска нашли переписку с Дамелем. Поскольку следствие упорно искало крамолу, то в письмах ее и обнаружило. В феврале 1815 года Дамеля арестовали по обвинению в сообщничестве.

Участвовал ли действительно Дамель в подделке денег? Мнения расходятся. Скорее всего, с художником расправились по политическим мотивам — мало того что за ним тянулся шлейф сторонника Наполеона, громили масонов. Ян Дамель не только входил в тайное общество, но и расписывал его штаб-квартиры. Приговор гласил: «Виленской академии рисовального учителя Дамеля, жившего с Цейзиком в тесной дружбе и имевшего с ним переписку в весьма темных выражениях, дававшего Игнатию Цейзику свой паспорт на выезд за границу и доставлявшего ему в разное время веленевую бумагу, из которой сделаны были ассигнации, оставя в сильном подозрении к предупреждению на будущее время могущих произойти от него вредных последствий, сослать в Сибирь на поселение».

Дамель оказывается в Тобольске. И здесь выручает искусство: делает портреты, расписывает сибирские костелы. Даже отправляется в ознакомительное путешествие по куда более глухим углам: Иркутск, Томск, Енисейск... Кроме рисунков, оставляет «Дневник из путешествий в Сибирь». Вернувшись из мрачного тура, Дамель находит Тобольск вполне уютным. Относительно вольная жизнь возможна благодаря дружбе с генерал-губернатором графом Михаилом Сперанским, образованным «начальником Сибири». Тот и ходатайствовал о досрочном освобождении художника.

А Игнат Цейзик из-под стражи сбежал. Поехал в Вену, затем — на Подол. Будучи изловлен во второй раз, получил «путевку» на Нерчинские рудники. Но его талант по изготовлению редкой красоты вещей так покорил начальство, что Игнат тоже получил относительную свободу. Дивное блюдо его работы даже было подарено наследнику престола. Женился второй раз, родились сыновья... Но вновь, уже в шестьдесят лет, занялся подделкой денег! Сменив, правда, материал — чеканил серебряные монеты. Результат — попал на Акатуйский рудник. Отработав десять лет под землей, вновь вернулся к творчеству. Брал среди прочего заказы на изготовление статуй Будды для бурятов. Причем ходят слухи, что опять попытался подделывать деньги!

Проведя два года в Сибири, Ян Дамель возвращается. Однако не в Санкт-Петербург и даже не в Вильно, а в Минск, насчитывавший в то время 30 000 жителей. Здесь у художника хорошие друзья, в том числе Юрий Кобылинский, секретарь Минского дворянского депутатского собрания. Знаменитая Кальварийская брама возведена им в память умершей жены, а спроектировал ее Дамель. Кобылинский предоставляет другу жилье — в доме, где нынче находится галерея Михаила Савицкого. Ян живет на третьем мансардном этаже. Когда несколько лет назад в доме проводилась реставрация, нашлись старые фрески. Тут же предположили, что это — работа Яна Дамеля! Жаль, что эта находка так слабо прозвучала.

Была и еще одна: в Вишневском костеле обратили внимание на потемневшую икону Святого Иосифа с маленьким Иисусом на руках. Документы позволили предположить, что это картина Дамеля. Специалисты взволновались: несмотря на то что картины Дамеля известны во всем мире, в Беларуси их раз, два... Собственно, и все. Икона Святой Констанции в Национальном художественном музее, незаконченная картина об освобождении Павлом I Костюшко в Музее Ваньковичей. Под вопросом еще полотно «Моление о чаше» также Национальном музее.

Обидно, что еще один художник, который мог бы стать брендом Беларуси, малоизвестен даже нам самим.

ТАЙНА КОЛЛЕЖСКОГО СОВЕТНИКА. ВИКЕНТИЙ РАВИНСКИЙ (1786—1855)