Ручьевинами серебра

Проходя тёмным вечером городским
поздним дождём, не смывающим людей
эфемерным запахом времени из-под чугунных крышек
ты ожидаешь
на так называемых улицах становится всё тесней
и наступает число поворота: мороз!

Теперь, после металлического движенья и блеска

всё определяет белый, впереди и повсюду
наполняя дыханье, поднимается по коре и ветвям
стволы под снегом становятся как белокожие деревья (берёзы)
а над домами, где переметает, является тело метели
там ловят завинчивающихся в молитвенном танце
плавающих, рассыпающихся в мгновенном мерцанье
кубарем исчезающих и тому подобных оригиналов
воздушных стихий
ямочки найдёшь на пороше, в птичьем царстве
нехоженого бульвара
в пространстве, открытом глазу, запретном для ходока
бывают всякие фигуры на плоскости, читаются
только с высоты соседственной колокольни, а так не разберёшь
и снегиря теперь не услышишь, повсюду воробьиные дети

Настоящее запустенье не на крышах автомобилей,

если хочешь увидеть
бери свою трубку и войлочные сапоги (валенки)
спускайся по склону к прудам, где ни зги
шумно дыши, как собака
вот причина страданья
поток идёт из неведомых величин прошедшего