Ручная кладь

— Слушай, ты по ихнему шпрехаешь, спроси как ее зовут, — говорит он, обращаясь ко мне и запихивая в рот остатки завтрака.

— Ай ам ссори, — говорю я девушке и передаю, что Вова хочет с ней познакомиться. Стюардесса улыбается и показывает бирку с именем, приколотую к кофточке.

— Ха-на, по слогам читает Вова, ну это же Аня по-нашему.

— Анечка, — говорит он стюардессе по-русски, — принеси нам с — он оборачивается в мою сторону и понимает, что не знает, как меня зовут. Принеси нам что-нибудь выпить, а то…

Стюардесса улыбается, бросает:

— Айне моменте битте — и уходит. Вместо нее приходит уже другая. Это уже не юная белокурая красавица, а женщина средних лет, среднего телосложения и понятно, что она не будет отпрыгивать от Вовиных объятий и вполне может за себя постоять.

— Что вы хотите, — спрашивает она по-русски.

— Нам бы выпить чего-нибудь, — говорит Вова.

— Чай кофе, сок, кола, пиво, — перечисляет стюардесса.

— Не, нам бы водочки. Маленькую. Он показывает размер между мизинцем и большим пальцем руки.

— К сожалению, водки нет, есть виски, но только в бизнес классе.

Вова встает и обнимает стюардесу.

— Тебя как зовут? Меня Вова зовут. Вот послушай. Он уводит ее на несколько шагов в сторону выхода.

— Я это виски, это ж хуже нашей самогонки, ты пойми, я десять лет в России не был…

Я рада, что Вова ушел, и я не слышу, о чем он говорит. Я ковыряю вилкой в омлете, пытаясь выковырять кусочки колбасы, и размышляю на тему, почему у немцев такая любовь к яйцам. Возвращается очаровательная Хана и предлагает кофе. Кофе очень хочется, но этого кофе, нет, не хочется, спасибо, можно чаю? С лимоном конечно, спасибо.

— Данке шон! — девушка стремительно проскакивает передние ряды, где расположился Вова с другой стюардессой. С ними все в порядке. Вова сидит ко мне спиной, и его лицо я не вижу, зато вижу счастливую стюардессу. Она вся раскраснелась и загадочно улыбается.

Я смотрю вниз, в иллюминатор на ровные квадратики земли и размышляю: это еще Германия или уже Польша. Мне почему-то ясно, что это не Россия, нет у нас таких квадратиков, да и быть не может. Вскоре квадратики пропадают в сплошной облачности. Какое-то время мы летим навстречу солнцу, и я, любуясь блестящими в солнечных лучах облаками. Затем самолет немного меняет курс, солнце начинает светить в лицо, я закрываю шторку и пробую уснуть.

— Да кстати, — Вова плюхается на свое место, — ты, где живешь? — давай вместе такси закажем, а то у меня русских денег нет, — выдает он коммерческое предложение.

— Меня будут встречать, — заявляю я самоуверенно, хотя никакой уверенности у меня нет. В любом случае везти Вову в Купчино я не хочу.

— А тебя что мужик здесь? — удивленно спрашивает Вова.

— Да, — отвечаю я, не желая вдаваться ни в какие подробности.

— А что ты в Америке делала? — недоумевает он.

— Работала, — спокойно отвечаю я.

— Работала? — Вова искренне удивлен

— Это этой, как ее там, аейпаер, с детьми, что ли сидела? — продолжает он меня настойчиво допрашивать.

— Нет, не с детьми, — мне не хочется ничего ему говорить, и я хочу, чтобы он отстал.

— Да что ты прям как китаец какой-то, — Вова надулся и покраснел, он просто вне себя от негодования, — ты, что нормально сказать не можешь, почему из тебя нужно все клещами вытаскивать?

— Я работала на компьютере, программы писала.

Он меня уже достал, но я понимаю, что сбежать в самолете мне некуда.

— А ты в компьютерах шаришь! Так за это сумасшедшие бабки платят.

У Вовы загораются глаза:

— Случай у меня друган есть, он как раз этим занимается, хочешь, я тебя с ним познакомлю, ему позарез компьютерщики нужны.

— Нет спасибо, не надо, у меня все есть и работа тоже.

Я уже не знаю, как от него отделаться, и смотрю по сторонам в надежде на спасение.

— Дай мне свой телефон,

Вова шарит по карманам, находит карандаш, отрывает клочок бумаги журнала, который лежит в кармане кресла и готовиться записать номер.

— Нет у меня телефона, — я судорожно думаю, что бы такое поправдоподобнее соврать, — я буду квартиру покупать, — машинально произношу я.

Вова задумывается, и царапает по бумаге карандашом.

— Вот. Позвони, завтра. Нет завтра не надо, лучше послезавтра. Послезавтра обязательно позвони! У меня друган есть, ему во как (Вова проводит ладонью по горлу) компьютерщики нужны.

Я беру огрызок бумажки, кладу в карман. Наконец приходит мое спасенье — загорается табло «пристегните ремни». Самолет ныряет сквозь облака, и в иллюминаторе появляются до боли знакомые очертания родного города. «Я вернулась, в мой город, знакомый до слез», — выплывает из памяти. «Гуд бай Америка…».