Ручная пластика

Самые сознательные клиентки, вникшие в суть метода, даже огорчались, видя, что эритема к концу процесса слабая, а отек маленький. Они понимали, что убрать уже больше невозможно и близится расставание. Но были удовлетворены не только полученным результатом, но и сознанием того, что все возможное сделано.

Теорию не все могут слушать - это многим сложно и скучно. Некоторым и не приятно. Но без понимания - не будет успеха.

Участие в нашем методе категорически необходимо.

В этом пункте, как ни изворачивайся, а метод отличается ото всех других. Как показал опыт, все, кто приходили делать фигуру «абстрактно» /«подлечить целлюлит») и не желали участвовать и помогать /«вы же доктор, вам виднее, а я полежу «бревном»/, не смогли пройти весь путь до конца.

В отличие от косметологической и хирургической практики, здесь общение человека с человеком не проигнорируешь ни с той, ни с другой стороны. В косметологии оно и не требуется, там, в сущности, коррекцию фигуры выполняют приборы. В хирургии - клиент вообще «отключен» и на разговоры с хирургом уходят считанные минуты до операции и во время перевязок. К массажным процедурам относятся больше как удовольствию, да и роль пациента всегда пассивна.

В нашем методе необходимо участие и постоянно - обсуждение степени болевой реакции, ощущения плотности жировых тканей, в каком положении лучше лежать, выяснение всех пластических нюансов и т.д. Работа данным методом - это взаимное сотрудничество, это совместная работа. Устремление к цели необходимо - с двух сторон. Определенная мера вовлеченности в процесс играет решающую роль, а чем больше психологическая дистанция - тем хуже для фигуры.

Не исключено, что в этой целеустремленности и душевном участии женщины (а не только специалиста) и зарыта немалая доля тайны успеха, потому и достигается то, что не получается в других методах. Стоит даже предположить, что те случаи, когда возвращаются объемы после липосакции, происходит из-за того, что сознание не участвует в процессе (во время операции оно ведь спит), а организм не «знает», что с ним происходит, так как его обезболивают и он просто «не в курсе». При коррекции нашим методом - осознанное переживание и всего процесса, и боли, и потому организм «знает» и борется «своими силами».

В отношении общительности наших женщин можно разделить на две категории - любящих поговорить на тему фигуры и тех, кого всякая подробность изложения, всякая вынужденность рассказывать о своем организме выводят из себя, вызывают даже антипатию.

Женщины первой категории радуются возможности поговорить в кои то веки о наболевшем, с жадностью слушают все «новенькое», а, услышав вопрос «в чем проблема вашей фигуры?», облегченно вздыхают, наконец-то конкретность, потому что как раз боялись всякой «размытости», которой сыты от салонов.

У женщин второй категории более тесный психологический контакт вызывает неприязнь и подозрительность, а некоторых раздражает даже вопрос о проблеме. Расхождение с общепринятой манерой общения по телефону по сравнению с салонами и клиниками /приходите, а там разберемся/, первую категорию радует, а вторую - раздражает.

Выяснение параметров и конкретики у звонящей к нам женщины необходимо, прежде всего, не столько для уверенности, что у нее будет хороший результат, сколько для выяснения этого необходимого психологического пункта.

Необщительными женщины могут быть, конечно, и временно, по разным причинам - под влияние какого-нибудь стресса, плохого периода в жизни, плохого настроения. Или - по несовпадению характеров.

Но есть необщительные (с теми, кто предоставляет им услуги) как принцип жизни. Такой категории наш метод не подходит. Из-за одной важной специфики метода - творческого элемента. Этот творческий элемент рождается только из двухстороннего усилия и симпатии. Можно, конечно, потерпеть и убрать какой-нибудь явный недостаток, особенно не тратясь при этом душевно, но довести свою фигуру до совершенства - необходимо преодолеть психологический барьер необщительности и недоверия.

«Скульптура» по человеческому телу требует не меньшего, а скорее большего вдохновения и творчества, чем которое посещает художника или ваятеля по камню или глине. Здесь творческий элемент не живет без участия двух живых душ, он только и может из этого участия родиться, это и есть его «воздух».