Ручная пластика

Что является лишним, а что называется простым словом конституция - не знает никто. У осмелившегося на какую-либо дифференциацию, все сочли бы субъективацией, назвали бы эстетизмом - а такие вещи научными признаваться не могут. Ведь, прежде всего, потребуется четкое определение двух категорий - нормы и патологии. А что является физиологической нормой, а что избытком на женских бедрах и ягодицах, где превышение, а где недостаточность? - неизбежно упирается не в медицинские категории, а субъективно-эстетические, которые к тому же тесно переплетены с эротическими сублимациями.

Поэтому никакими «последними» килограммами, никакими «лишними» отложениями, если устанавливается медицинская норма веса, никто современными естественнонаучными методами заниматься не может.

В нашей третьей проблеме культурная тенденция идет абсолютно вразрез с продвижениями науки, в отличие от первой - ожирения, где они идут в ногу. Чем больше наука узнает о женской физиологии, тем последняя проблема, охватывающая сейчас все больше молодых девушек, становится безнадежней.

Ни врачи, ни косметологи (тем менее сами «пациентки»), не вдаются в простые философские постулаты медицины - отсюда и тянутся все ошибки и разочарования. Реклама салонов и клиник, используя заманчивые обещания устранить именно «наболевшие» места, что, собственно, всех и привлекает, на самом деле самая бредовая и утопическая вещь, которая распространена сегодня.

С женской полнотой - и то никак не могут разобраться, до сих пор спорят и пытаются найти ей моральное и эстетическое оправдание. Что уж говорить о худых? До них очередь дойдет не скоро.

Почему же наука не займется?

Чтобы лучше понять, почему мы имеем такой «медицинский» парадокс в отношении нашей актуальной проблемы, предлагаем небольшой исторический экскурс, после чего сможем увидеть все другими глазами.

В начале развития медицины как науки, в далеком прошлом и вплоть до середины XIX века, медицина являла собой нечто другое, чем сегодня. Врач был не только тем, кто лечит - диагностирует и прописывает лекарство, как сегодня - он был и философом, и психологом, а позже и немного математиком, физиком, химиком, и даже поэтом и эстетом. Уделял свое внимание истории, литературе и музыке. Он и лечил, и созерцал человека одновременно, замечая те или иные особенности его строения, его организма. Мысль о конкретном человеке, сочетал в своих размышлениях его характер, темперамент, наклонности, пристрастия, весь образ жизни, о чем он думает и с кем общается, и даже особенности местности, где человек живет. Он не слишком был озабочен одной непременной задачей - как побыстрее вылечить какую-либо болезнь у какого-нибудь человека (прежде и сроки излечения считались по- другому), а был больше собирателем фактов, наблюдателем и мыслителем.

Доктора в прошлом еще не разделяли медицину на узкие специальности (а организм на органы), а смотрели на человека шире, хотя и не имели такой мощной научно-технической информации и средств, как сегодня. Их никто не контролировал, они практически ни перед кем не отчитывались, как сегодня за каждый сданный или несданный анализ и выполнение всех пунктов и параграфов министерства здравоохранения и приказов местных поликлиник. Они не бросали все свои силы только на уничтожение симптомов и принятие самых радикальных мер, чтобы поскорее поднять человека на ноги. Врачам был одинаково интересен как больной, так и здоровый человек.

Позже совокупность всех наблюдений выросла в отдельные науки - антропологию, философию, биологию и другие, которые покинули чисто медицинскую сферу. Многие древние знания о человеке преобразовались в самостоятельные науки и отдельные отрасли и оставили медицине только болезни.

Наступившая эпоха материализма в Х1Х-ХХ вв. дала мощный расцвет естественных наук, но устранила тот старый традиционный медицинский подход ко всему живущему, который назывался «универсализмом мышления». Она породила узкие области и специализации, сделала и всю медицину материалистической, прагматично-рассудочной и такой сферой, правомочие которой допустимо только тогда, когда уже есть болезнь (а лучше материальные доказательства болезни). (Так же, как и учреждения внутренних дел правомочны вмешиваться лишь тогда, когда уже совершено преступление). Только такой подход к человеку сегодня считается правомерным для вмешательства современной медициной в организм человека.