Рудная черта

Крылатый змей больше не помогал штурмующим, Черный Князь не отдавал толковые приказы, и повторно овладеть внутренней цитаделью упырям не удавалось. Изрядно прореженное темное воинство лишь билось – бессмысленно, упрямо – о скользкие от дождя и черной крови стены и откатывалось, подобно морскому прибою, оставляя у подножия неприступных укреплений десятки и сотни трупов.

А время шло…

Гроза стихла.

Прекратился дождь.

Незримые руки разорвали пелену туч.

В образовавшиеся прорехи на битву-бойню уставились со своих безопасных высот холодные звезды. Звезды смотрели долго и безмолвно, покуда упыри наконец не отступили – подвывая, чуя близящийся рассвет.

И смотрели после – на Сторожу, заваленную белесыми телами. Смотрели изумленно и испуганно, пока не пришел срок убираться с небосклона самим.

Глава 28

– Ну, как ты, русич?

Конечно же, не здоровье раненого заботило сейчас Бернгарда, а сохранность его крови.

– Не беспокойся, – буркнул Всеволод. – Знахарь твой рану залепил на совесть.

Глава Закатной Сторожи и воевода русской дружины разговаривали наедине в полутемной комнатке замкового госпита. Всеволод, придерживая раненую руку, полусидел-полулежал на груде пропахших кровью и едкими снадобьями тряпок, наваленных поверх узкого дощатого ложа. Бернгард стоял у небольшого оконца, в которое едва пробивались первые утренние лучи. За окном было тихо. Слишком тихо для крепости, только что отбившей невиданный штурм. Похоже, особой радости по поводу победы никто не испытывал. Да и с чего бы радоваться-то? Ясно ведь – второго такого натиска Стороже не выдержать.

Да, криков ликования слышно не было. Зато в окно уже сочилось зловоние разлагающейся упыриной плоти. Под солнцем дохлая нечисть истлевает быстро. И смрадно. Страшно даже представить, во что превратится тевтонская цитадель к полудню. А к вечеру! В узких проходах замкового двора, на стенах и под стенами навалено столько нечисти… Всю из крепости нипочем не вывезти.

– Чем заняты люди? – спросил Всеволод.

– Какие? – шевельнул бровями князь-магистр.

– Живые! – сплюнул Всеволод. – Твоя мертвая дружина меня не интересует.

Бернгард усмехнулся:

– Вообще-то именно она как раз и занята. Кого нужно, уже подлатали, и сейчас мои серебряные рыцари расчищают проходы к воротам. Все остальные – отдыхают.

– Много их? Остальных?

– Мало, – прозвучал краткий ответ.

Всеволод помолчал пару секунд. Потом решительно заявил:

– Ты должен открыть им все, Бернгард. И о себе, и о своей дружине. Если ты этого не сделаешь, я…

– Да полно тебе, русич! – досадливо отмахнулся магистр. – Им уже все известно. Не переживай – нашлись доброхоты, рассказали… Не ты ведь один был в склепе. К тому же этой ночью о многом можно было догадаться и без всяких подсказок.

Тоже верно…

– Значит… – Всеволод приподнялся на локте, вперился испытующим взглядом в Бернгарда. – Значит, люди знают?

– Знают.

– Ну и что?

Бернгард пожал плечами:

– Со своими ратниками ты, наверное, еще поговоришь сам. А орденские братья и степняки Сагаадая для себя уже все решили.

– Что решили?

– А что бы ты решил на их месте, русич? Они видят, сколько их осталось. И они видели в деле тех, кого я привел к ним в подмогу. Они понимают, что идти против меня – бессмысленно и что без меня им не пережить следующей ночи. Чтобы противостоять Набегу, мы и впредь должны сражаться вместе.

Увы, это была правда. Горькая и неумолимая. По всему выходило: вынужденное перемирие с ненавистным князем-магистром следовало продлить на неопределенный срок.

Всеволод вздохнул:

– Я хочу спросить тебя кое о чем, Бернгард.

– Спрашивай – время есть, а мне сейчас скрывать нечего, – улыбку, скользнувшую по устам магистра, открытой, впрочем, можно было назвать лишь с большой натяжкой. – Что тебя интересует?

– Та тварь, которая кружила сегодня ночью у нас над головой. А еще больше – всадник, что управлял ею. Он… – Всеволод сделал многозначительную паузу.

– Не прикидывайся, будто ничего не понял, русич.

– Он – Черный Князь? Господарь? Нахтриттер? Шоломонар? Балавр?

– Пьющий-Власгвующий, – утвердительно кивнул Бернгард.

– Как ты?

– Да. Как…

– Однако, не очень-то вы с ним схожи, Бернгард. Я, конечно, не видел, какая плоть укрьгга под черным доспехом того Князя, но я разглядел его зубы под забралом. У людей такие зубы не растут. У тебя их тоже я пока не вижу.

– Ничего удивительного, русич. У него не было ни времени, ни желания учиться скрывать свою истинную суть под человеческим обличьем. У меня – было. Он не так долго пробыл в этом обиталище, как я.

– Или не так много испил здешней крови?

– Ты хотел спросить о чем-то еще? – левая щека Бернгарда чуть дернулась.

– Хотел. О летающем змее. О ящероподобном крылатом скакуне.

– Летуне, – хмуро поправил Бернгард. – Так будет правильнее. Так ближе к его истинному названию.

– Кто он? Что он?

Бернгард пожал плечами: