Рудник. Сибирские хроники

Маран удивилась, когда увидела, что Сарых очень рано пригнал овец домой. Но когда она посмотрела на него, то сразу же поняла, в чем дело. Ничего не говоря, она сейчас же пошла к своему соседу Караку сказать, что Сарых захворал. Тот оседлал коня и поехал за шаманом. Шаман был верст за 10 ниже по реке Агыбан. Между тем Сарых зашел в юрту и лег на землю недалеко от костра. Внутри очень жгло. Ему хотелось воды. И он то и дело пил из поставленной возле него чашки. Силы с каждой минутой убывали у него.

«Смерть быстро идет ко мне», – подумал он. И стало ему немного страшно. Вот сейчас он увидит разных духов. Как-то он встретится с ними?.. Хоть бы скорее миновать их и достигнуть назначенного ему места… Потом следующая мысль Сарыха перешла опять к тому миру, который он покидал. Да вот сына дома нет…

Одной Маран будет трудно… Наверно, много народу соберется на похороны его, Сарыха. Много он лет жил на свете. Много людей знают его. Приедут не только с Ахсаса, но и с Базы и с Сыр. Несколько овец придется заколоть. Жалко, что они еще не совсем заправились с зимы… Наверно, и коня заколют. Как бы не закололи его любимую серую кобылицу. Надо сказать… Но нет… ему вдруг сделалось все равно… Все куда-то стало уплывать. Не хотелось уже ни говорить, ни смотреть, ни думать… Мысль все больше и больше слабела. Инстинкт жизни в Сарыхе потухал… В его сознании мелькали смутные образы окружавшей его в течение 75-летней жизни обстановки, событий из его жизни, а также его близких людей, знакомых, недругов, приятелей… Эти образы становились все бледнее и отдаленнее… Но вот внезапно потухающее сознание его уловило один образ, и в то же мгновение лицо его вновь оживилось, глаза открылись, и он медленно, но довольно внятно сказал невестке:

– Миран, позови сюда абыса. Скажи, что Сарых умирает и хочет проститься с ним.

Марон немедленно побежала к абысу. Она и сама чувствовала к абысу какое-то влечение. Абыс не заставил себя ждать.

– Что, друг Сарых, захворал? – спросил абыс, наклонившись к лежащему на земле Сарыху, вновь потерявшему сознание. – Не слышишь? Сарых, здравствуй! Я, абыс, пришел к тебе. Ты меня звал.

Сарых раскрыл глаза и, узнавши абыса, оживился, и что-то радостное показалось в его взоре.

– Ах, абыс, дай мне свою руку… Прощай… ухожу… В эту ночь был у меня Таг-Эзи и позвал меня. Вот я и умираю… я вспомнил про тебя, и мне жалко стало, что я больше не увижу тебя… Как жалко, что на том свете мы пойдем с тобой не по одной дороге… Мне с тобой было бы хорошо, не страшно… Но ты, абыс, и когда умрешь, пойдешь к своему доброму Христу… А я… но я и там буду тебя вспоминать… Прощай… Не забывай старого Сарыха…

– Иди с миром, Сарых!.. Хозяин мира да будет милостив к тебе. Он, премудрый и милостивый, даст и тебе то доброе, что может принять твоя душа. Через него все доброе встретится на том свете вновь…

– Спасибо, абыс. Мне хорошо, что ты пришел и говоришь со мною… Должно быть, твой добрый Кудай здесь же с тобою… Оттого мне стало так хорошо… Поблагодари Его за меня, славный абыс… Ты там, в церкви… кланяешься Ему… Поклонись и за меня…

– Я помолюсь, Сарых, доброму Кудаю, чтобы Он дал мир твоей душе… И ты сам не бойся, скажи Ему, попроси Его, чтобы Он помиловал тебя.

Сарых поднял глаза к небу, клочок котораго был виден в юрте через тюлюок, и слабо, но сосредоточенно произнес: «О добрый Кудай! Помилуй меня, слабого старика»…

Луч вчерашнего заходящего солнца в этот миг озарил лицо Сарыха. Все увидели, как это лицо вдруг стало спокойно, взор застыл на одной точке, а рука Сарыха, бывшая в руке абыса, сделалась тяжелее…

Корпус его вытянулся. Он вздохнул. И Сарыха не стало на этом свете…