Рудольф Нуреев

Семья Нуреевых вряд ли добилась бы чего-то, если бы не помощь близкого друга Рудольфа – Армен Бали. Армянка по происхождению, она родилась в Маньчжурии и получила хорошее образование, в которое входили и бальные танцы. Переехав в Сан-Франциско, она открыла ресторан «Бали», оформленный в китайском стиле. Этот ресторан, уже, к сожалению, закрывшийся, стал излюбленным местом встреч танцовщиков русского балета. Армен Бали находилась в самых теплых и дружеских отношениях с Марго Фонтейн, Бетси Эриксон, Натальей Макаровой, Михаилом Барышниковым, а также с Уильямом Сарояном.

Армен Бали познакомилась с Рудольфом Нуреевым в 1967 году после его первого выступления в Сан-Франциско и пригласила его к себе в ресторан. Нуреев пришел в восторг и от кухни, и от радушного обслуживания. «Я продаю свои танцы, а ты – свои блюда из барашка. И то и другое великолепно», – шутил он.

Вот что пишет об Армен Бали, биограф Нуреева, Диана Солуэй: «Низкорослая, полная и добродушная болтушка Бали, наделенная такой участливой теплотой, которая внушала чувство умиротворения даже незнакомым, была одной из самых колоритных фигур Сан-Франциско». Нуреева она очень любила, специально для него готовила его любимые блюда, могла приехать за ним, если ему случалось загулять, и потом сидела у его постели, пока он не уснет. Взбудораженный после выступлений артист засыпал с большим трудом.

Нуреев платил ей ответной любовью. Когда в 1983 году погиб в автокатастрофе сын Армен Бали – писатель Артур Бальянц, Нуреев бросил все свои дела и поспешил к Армен. Начиная с этого времени Армен начала считать Рудольфа своим вторым сыном. Дочь Армен – Джанет Этередж вместе с несколькими другими подругами ухаживала за Нуреевым в последние месяцы его жизни. Впоследствии Джанет Этередж была избрана председателем «Американского фонда Нуреева», но будучи непрофессионалом в юриспруденции, она мало что могла сделать против матерых адвокатов Нуреева.

По своей собственной инициативе эти женщины приняли участие и в судьбе переехавших в США родственников Нуреева. Они обе были хорошо знакомы с волчьими законами делового мира и не покупались на красивые слова о «наследии великого артиста». Они прекрасно понимали, что когда речь идет о больших деньгах, то каждый в первую очередь хочет погреть руки. Для восточной женщины – Армен Бали – семья значила много, и поэтому она решила защитить интересы сестер и племянников Рудольфа.

Армен Бали сумела понять их чувства. В результате долгой судебной тяжбы Европейский фонд Рудольфа Нуреева выплатил Гузель и Розе 1 миллион 800 тысяч евро. А еще им досталась его квартира близ Монте-Карло. Ныне родственники Нуреева ведут тихую и совершенно обычную жизнь.

Судебное разбирательство длилось два года. По окончании этого срока имущество Рудольфа Нуреева были распродано с аукциона Кристи. Таймс опубликовал рекламу этого аукциона «Потанцуйте дома с любимой вещью Нуреева!». Слоган был подобран правильно, и спустя несколько недель здание Кристи штурмовала толпа поклонников покойного танцовщика. Считается, что там было не менее пятидесяти тысяч человек.

С молотка пошли не только картины и гобелены, продавалось все, даже его личные вещи: знаменитый пиджак из змеиной кожи, стоптанные балетные туфли, его балетные костюмы.

Особенно много оказалось именно балетных туфель, подчас совершенно сношенных, многократно подклеенных и залатанных. Нуреев не переносил расставания с привычной балетной обувью и трудно привыкал к новой, поэтому его костюмеру приходилось вновь и вновь чинить старую. Устроители аукциона явно недооценили стоимость этих вещей, назначив за самые сношенные туфли стартовую цену в 40–60 долларов, а за новые 150–200. К тому же они подпортили товар, прилепив туфли к витринному стеклу двусторонним скотчем, и липкая лента содрала с туфель многолетнюю пыль и грязь – патину выступлений. Но несмотря на это, к концу дня одна из самых старых пар ушла более чем за девять тысяч долларов.

Ролан Пети рассказывал, что приобрел себе на память черный расшитый золотом колет, в котором Нуреев танцевал Зигфрида из «Лебединого озера». Некоторые вещи остались у Луиджи Пиньотти, массажиста и импресарио Рудольфа. Кое-что вытребовали себе Роза и Гузель Нуреевы – для будущего музея.

Многие остались недовольны тем, как обернулось дело с наследством Нуреева. Балетоманы с сожалением говорили, что хотя получившие наследство фонды должны были открыть балетную школу, выплачивать стипендии талантливым молодым людям, желающим изучать балет, – однако делается недостаточно. Нет сомнений, фонды выделяют субсидии, помогая молодым танцовщикам, дают деньги на новые постановки, но среди этих постановок нет ни одной, сравнимой по уровню с нуреевскими. К тому же ни один фонд не решился на дерзкие художественные предприятия, так любимые Нуреевым. На медицинские нужды идут лишь десятки тысяч долларов, а не миллионы, как планировал Рудольф.