Ругачёвские чудеса

– Мальчик родился! Мальчик! У нас мальчик родился!

На балкон выбежали Алла, мама Марины, и ее бабушка. Всматриваясь в летящих к ним, бабушка сказала:

– Вот, наши летят! Значит, рад ребеночек, что родился! Значит, счастлив!

И Аллочка обняла старенькую маму за плечи и сквозь слезы счастья произнесла:

– Мальчик родился! Витюшей назовем! А помнишь, как я читала про гипербореев, которые здесь раньше жили? Вот, наверное, всё же все мы от них произошли. Просто если б были мы все счастливы, так все бы тоже – летали бы себе…

Бесстыжая Катерина

Тем летним безмятежным утром Катерина шла к реке в надежде успеть искупаться до всех ежедневных хлопот. Поплавать всласть, как в детстве: до мурашек по коже, до головокружительной сладкой усталости. Увидев издалека собравшихся у магазина людей, нервно ожидавших открытия «Продуктового», Катерина машинально отметила про себя:

– Значит, девяти часов еще нет! Все успею: и поплавать, и все дела до обеда сделаю!

Переходя по мосту речку Дурач, Катерина увидела, как в открытую дверь магазина хлынула толпа ожидавших открытия.

Там в магазине продавщицы Лариска и Люська едва успевали отоваривать очередь, в основном состоявшую из суетливого и торопливого летнего народа – дачников.

– Все! Кончилась нормальная жизнь! Ух! Дачник нахлынул! – выкрикнула Люся своей напарнице, нисколько не смущаясь присутствием покупателей. Отдуваясь, она подтягивала к прилавку мешок с сахаром, словно не замечая тех, о ком идет речь.

– Да уж! Налетели, понаехали дачники! Теперь до осени – жуть! – согласилась с нею продавщица Лариса.

В очереди опять возникло волнообразное волнение, обтекающее застекленный прилавок, где пасьянсом счастья были разложены разные колбасы и грудинки-ветчинки.

Поторапливающие возгласы и удивления, и возмущения, и вечные споры: «Вас тут не стояло!» – становились все громче. Но вдруг всё стихло. Очередь отхлынула от прилавка. Все разом прилипли к витрине магазина. Потому что за витриной магазина разворачивалось удивительное действие. Все увидели, как по насыпи речки Дурач шла милая, очаровательно застенчивая восемнадцатилетняя Катерина. Навстречу ей шел молодой мужчина, до того не обращающий на неё внимания.

И вдруг!!! Как только они приблизились друг к другу, с Катерины само собой слетело ее легкое светлое платьице! И зависло оно над её головой облачком в цветочек. Она осталась в одном белье. Мужчина, совершенно ошарашенный, остолбенел как вкопанный. Так мало этого!!! Вдруг от Катерины, как пулька от рогатки, отлетел и её розовый лифчик в горошек. Он полетел прямо в лицо этому прохожему. От этого мужчина, словно от оплеухи, очнулся. И, с ужасом отбросив подальше от себя девичий лифчик, побежал прочь! Тут и оторопевшая толпа, то есть очередь, словно оттаяла. И принялась судачить о произошедшем. Но в основном звучало, как приговор:

– Вот бесстыжая! Бесстыжая!!! Ух! Какая бесстыжая! Ну, до чего же бесстыжая!

Но раскрасневшаяся от смущения Катерина не слышала всех этих осуждений. Так же, как ничего и не видела. Потому что слезы застилали её глаза. Она расплакалась. А слезы предательски растекались по щекам, и она от смущения только неуклюже металась, то суетливо прикрывая ладошкой девичью наготу, то вытирая слезы. Потом в слезах прыгнула в заросли кустарника на берегах Дурача, стараясь спрятаться в кустах от любопытных взглядов, которые она ощутила как ожоги по всему ее стройному телу.

В магазине всех отрезвил громкий и повелительный рык Люськи:

– А ну!!! Ну, чё глазеете?!! Это ж наша Катерина! Болезнь у неё такая! А девушка она хорошая! Ну!!! Чё вылупились-то??? Сахар-то кому? А?!! Забыли, зачем пришли? – темпераментно объяснила продавщица, не переставая обслуживать «понаехавших». Но внезапно, отчаянно махнув на все рукой, бросила своё занятие. И, резко сдернув с себя цветастый фартук с красными рюшами, надетый поверх белого рабочего халата, бросила его на прилавок. Оставив на прилавке и сахар, и металлический совок, скинула с себя и свой белый рабочий халат и, скомкав, прижала его к себе. И побежала с ним из магазина на помощь Катерине. Из подсобки выглянула уборщица Mania. И тоже с каким-то тряпьём побежала за нею следом на помощь Катерине. Прибежав на помощь Катерине, Mania быстро собрала разбросанные на дороге вещи Катерины. А вскоре из кустов показались и Люська с плачущей Катериной, закутанной в ее белый халат. Объемная и весьма полная Mania своей широкой спиной прикрывала Катерину от назойливых взглядов прохожих, пока девушка одевалась. Покинутую и возмущенную очередь успокаивала продавщица Лариска. Она словоохотливо пояснила гражданам, продолжая всех отоваривать вместо Люськи: