Руина, Мазепа, Мазепинцы

Дорошенко посылает к хану Мазепу. - Мазепа

попадается в плен. - Мазепа в Москве. - Его

показания. - Нашествие турок. - Взятие Лодыжина

и Умани. - Неудачный поход боярина и гетмана к

Чигирину. - Паника в Украине. - Сильное

переселение народа.

Дорошенко не поехал по своему обещанию в Переяслав, а

начал выдумывать разные предлоги к проволочке: в письме своем

к Самойловичу он клялся исполнить данное слово, но прежде

своего приезда в Переяслав просил - прислать доверенных лиц

для отобрания у него присяги в Чигирине. Гетман и боярин

отправили к нему: первый - черниговского полкового асаула

Калиника Ничипоренка, а второй - стрелецкого голову Романа

Ефимьева. Эти посланцы, приехавши в Черкассы, потребовали

из Чигирина присылки на свое место аманатов, прождали шесть

дней, не дождались ни аманатов, ни письма от Дорошенка и

воротились назад ни с чем, а привезли только полученные в

Черкассах вести, что Дорошенко. послал за помощью к

турецкому султану и крымскому хану.

После того целый апрель не откликался уже Дорошенко к

боярину и гетману, а между тем к нему пришло 4.000 татар, и он, отобрав часть этой орды, поручил брату своему Андрею

подчинять отпавшие от него города. Местечки Балаклея и Ор-

ловка сдались без боя, поверивши обещаниям помилования, но

гетман Дорошенко всех жителей этих местечек приказал отдать

в неволю татарам. Говорили даже, что после занятия этих

местечек тамошним старшинам буравили глаза. По таким

известиям боярин и гетман выслали на правую сторону подъезд -

боярин: рейтарского строя полковника Беклемишева, а гетман -

в качестве наказного, Дмитрашку Райчу, с полками

Переяславским, Полтавским, Миргородским, Гадяцким и Лубенским, приказавши им еще сойтись с правобережными полками -

Черкасским, Каневским, Уманским и Торговицким, да с охочими

полками и стоять, выжидая дальнейшего поворота обстоятельств.

Но царь Алексей Михайлович и теперь все еще не терял

надежды разделаться с Дорошенком мирным путем, и по царскому

277

указу боярин и гетман послали еще раз в Чигирин царскую

убедительную грамоту с головою московских стрельцов Терпи-

горевым.

По известию, сообщенному впоследствии Мазепою, Дорошенко, получивши через Терпигорева царскую грамоту, созвал чиги-

ринцев и приказал прочитать-ее перед всеми вслух.

Чигиринцы в бдин голос закричали: <все мы хотим быть у

царя в подданстве>.

Дорошенко сказал им: <И я был бы рад, коли б нам прислали

подлинную царскую грамоту, а то у них вот как ведется: пришлют

в полки к боярину, а также к гетману Самойловичу неписанную

бумагу, и на такой бумаге те сами напишут какую угодно им

грамоту, потом, смотря по времени, к нам ее пошлют. Только

прельщают нас!>.

Позвавши к себе Терпигорева, Дорошенко говорил ему так: <Я подданный его величества турецкого султана. Две сабли

висят у меня постоянно над шеею: султанская и крымского хана!

Наперед сего я точно хотел быть в подданстве у великого*государя, а наши старшины и полковники того не по+елали, но приговорили

быть в подданстве у турецкого султана>.

у - Ныне, - сказал Терпигорев, - твои старшины и

полковники уже сами без тебя учинились в подданстве царскому

величеству и присягу на верность принесли.

- Это, - сказал Дорошенко, - учинили они для соболей.

Не вечно они останутся в подданстве! Скоро изменят: увидите

сами. А в царской грамоте, что ты привез, мне грозят, что князь

Ромодановский и гетман Самойлович учнут над Чигирином

воинский промысел чинить. Я готов им отпор давать, лишь бы

орды дождаться. И теперь уже два крымских салтана стоят с

шестью тысячами татар за 20 верст отсюда. Пусть боярин и

гетман идут на меня.

Терпигорев просил отпустить его для передачи ответа.

Дорошенко сказал, что отпустит через непродолжительное время, но

потом приказал Терпигорева заковать и посадить в тюрьму.

Ромодановский и Самойлов ич, пославши Тернигорева

сообразно царской воле, дожидались ответа и, выславши за Днепр

подъезд, удерживались переводить все войско на правую сторону.

Между тем посланный в подъезд Дмитрашка Райча, между

городками Балаклеею и Смелою, 9 июня разбил и взял в плен

Андрея Дорошенка. Вслед затем приносились из-за Днепра

боярину и гетману вести, что к Дорошенку собираются турецкие

и татарские вспомогательные силы, и вдобавок Дорошенко стал

надеяться на союз с поляками, которые злобились “на Россию

за намерение вырвать из польских рук правобережную южную

Русь: избранный в мае новый польский король Ян Собеский

278

(прежний коронный гетман) приказал в июне своему полковнику

Преоровскому писать к Андрею Дорошенку, что брат его гетман

Петр может надеяться на помощь со стороны Польши против

московского царя, несправедливо присваивающего себе Украину.

По донесениям предводителей последовал наконец царский указ

немедленно <чинить над Дорошенком воинский промысел>. 5

июля перешел Самойлович в Черкассы. За ним стали

переправляться великороссийские полки.

В Чигирине сделалась тревога. Туда набежало-множество

народа из местечек и сел в осаду. От многолюдства наступил

голод; люди заволновались, кричали, чтобы Дорошенко сдал го- .

род и присягал царю. Таких крикунов было много, и Дорошенко