Руина, Мазепа, Мазепинцы

стало им зело, - говорит современное донесение, что не оборонили

переправу, а там еще и чигиринская крепость стояла им костью в

горле>.

Турки отступили к Крылову, а потом, пробираясь по за Тясь-

мином, достигли Чигирина к ночи и уже не думали более добывать

города. Они продолжали еще канонаду по городу только для того, чтоб осажденные не узнали, что будет происходить в турецком

стане. Между тем, в это время турки вывозили свой обоз и артиллерию, а на следующий день в 3 часа утра зажгли свой стан и быстро

ушли. Когда развиднелось, осажденные бросились за городские

стены, но в турецких траншеях нашли одного только турка, забытого

своими, и тот оказался так глуп, что не мог дать русским никаких

сведений о своих соотечественниках.

Прибывши к Чигирину 20-го августа, гетман и Ромодановский

увидели удивившее их зрелище: земля около Чигирина была из-

1 Тогда говорили, что татары умышленно их пропустили из зависти и

из недоброжелательства к туркам (Арх. Юст., кн 125, л. 101).

329

рыта глубокими змееобразно идущими рвами, окаймленными

земляными насыпями, на которых для повышения клались еще

бревна; за такими-то насыпями укрывался <поганый народ>… Было

покинуто десять раскатов, на которых уставлялись ломовые

орудия, палившие в город. Деревянные стены города во всех

направлениях были сильно повреждены, хоромы в <месте> были разбиты.

Более всего обращали внимание русские на турецкие подкопы, с

удивлением замечая, что для турков и камень <не был препоною>.

Предводители не погнались тотчас за ушедшими

неприятелями: отправлен был только для проведывания о них трехтысячный

отряд и привел пленного, по одному известию, болгарина, по

другому - серба. Этот пленник сообщил: турки так скоро бежали, что на переправах кидали лошадей и наметы; татары от Буга

поворотили домой, а турки направились в свои владения к

Днестру. Гетман по таким вестям отправил большой отряд Козаков, которые, нагнавши за Ингулом партию татар, рассеяли их, а сами

возвратились с добычею. Князь Ромодановский приказал засыпать

землею турецкие траншеи и сравнять бугры, насыпанные

неприятелем для своих орудий.

Сделавши надлежащее распоряжение к охранению Чигирина

до дальнейших мер правительства, Ромодановский и гетман Са-

мойлович отправили свои донесения в Москву, а сами с войсками

своими 9-го сентября пошли обратно на левую сторону Днепра, где встретили другое войско, шедшее на подмогу под главным

начальством боярина князя Василия Васильевича Голицына. Но

врагов уже под Чигирином не было. Предводители воротились

каждый к своим местам, Ромодановский - в Курск, гетман - в

Батурин, князь Голицын - в Путивль.

XI

Вторая чигиринская война. - Мысль разорить

Чигирин. - Самойлович своими представлениями

удерживает правительство. - Самойлович и Серко. -

Посольство Поросукова в Турцию. - Вести о новом

нашествии. - Приготовления к защите Чигирина. -

Религиозное значение войны. - Воевода Ржевский и

генерал Гордон в Чигирине. - Прибытие турецкого

полчища. - Переправа русских войск через

Днепр. - Первое сражение. - Победа русских. -

Смерть Ржевского. - Бездействие Ромодановского. -

Сожжение Чигирина. - Отступление войск. -

Последняя битва у Днепра.

В первых числах октября 1677 года прибыл к гетману царский

посол за важным делом: узнать мнение гетмана и малороссийских

старшин - что делать с Чигирином? По взгляду, образовавшемуся

тогда у московских государственных людей, следовало, в чаянии

330

скорого повторитель’ного нашествия неприятеля, разорить этот

укрепленный пункт, потому что, после недавнего разрушения, поправки и отстройки потребуют слишком больших издержек; главное же, в Москве не были уверены, останется ли навсегда в

подданстве царю заднепровская Украина. Поляки беспрестанно

заявляли притязания на этот край, как на древнее, владение своей

Речи Посполитой. Московское правительство не раз отвечало на

такие притязания польским послам, да не раз твердило и

малороссиянам, что не отдаст Польше этого края, доставшегося московской

власти не от поляков, а от Дорошенка, данника Турции. Но поляки

не давали с своей стороны одобрения московским заявлениям; и в

Москве понимали, что могут повернуться обстоятельства, когда

поляки заговорят об этом решительнее, и Москве придется быть

уступчивее по отношению к Польше. Такое-то опасение возбуждало

мысль не стоять крепко за Чигирин, чтоб напрасно не потратиться

на сохранение за собою того, что может некогда стать чужим

достоянием. Таких соображений, однако, не высказывали московские

власти малороссиянам, хотя последние сами о них догадывались и

беспрестанно высказывали боязнь, чтоб их не возвратили снова под

польскую власть. Приехавший теперь к гетману царским послом

стольник Василий Тяпкин, один из замечательно умных

московских людей того времени, стал говорить Самойловичу о трудностях

обороны Чигирина от турок и спрашивал, не разорить ли этот город.

Гетман на речи Тяпкина еказал:

. <Если Чигирин будет содержаться крепко под царскою рукою, то и обе стороны Днепра будут пребывать в верности великому

государю; если же Чигирин разорить, то уж лучше прежде сказать