Руина, Мазепа, Мазепинцы

гетману и старшинам, но тяжело отозвалась им утрата

правобережной Украины. Когда Тяпкин на возвратном пути, проезжая через Малороссию, прибыл в Батурин, его дважды

приглашали к обеду, торжествовали заключение мира пушечными

выстрелами, но гетман перед Тяпкиным и старшинами со

вздохом сказал:

- Отошла-таки заднепровская сторона; прежде я писался

гетманом обеих сторон Днепра, а теперь уже так писаться мне

нельзя! Пусть бы хоть великий государь умилосердился над народом, который жил на правой стороне, а ныне скитается без

пристанища; будет он смотреть на свои прежние пожитки, пашни и

угодья, оставленные за Днепром, и приходить в негодование. А

я в Малой России не имею угодных мест и земель, чтоб им дать

на поселение. Да и левой стороны посполитый народ станет

нарекать на меня, потому что ся сторона тою стороною живится: возят лес на городовое и на дворовое строение и на дрова, промышляют там звероловством и рыболовством. Указал бы великий

государь поселиться тем людям в слободских местах около Сум, Ахтырки, Харькова, Богодухова, Ольшанки, Змеева, Торца и в

иных тамошних местах. А как те люди там поселятся, тогда

указал бы великий государь отдать весь тот край - полки: Сумский, .Ахтырский, Харьковский и Рыбинский - под мой гетманский

регимент: этим можно бы народ малороссийский возвеселить и

на ту сторону Днепра не отпустить в вечное порабощение под

иго мусульманское, в пожиток поганству. Я же, гетман, паче

прежнего со всяким усердием радетельство мое казать буду. А

если великий государь не укажет им так поселиться, то опасно, 363

чтоб те люди, не истерпя своей нужи, не отошли бы в задне-

провскую сторону, не поселились бы там под бусурманскою

властью и потом не чинили бы смут и ссор.

Об этом снова заявлял Самойлович с своим особым

посольством и в Приказ, но получил ответ, что надобно дожидаться

царского указа. Московское правительство никогда не согласилось

бы сделать того, что-было угодно для малороссиян, но что казалось

опасным в видах московской политики.

Получивши известие о перемирии, гетман сообщил в Сечу, что в~ течение перемирных двадцати лет запорожцы могут ловить

рыбу от верху до низу в Днепре, но должны соблюдать мир с

татарами и предавать наказаниям своевольников, которые

задумают идти за татарскою добычею. 15-го апреля последовал

универсал ко всему малороссийскому народу с объявлением о

постановленном мире, по которому правая сторона, кроме Киева с его

окрестностями, должна оставаться в турецком владении вполне

незаселенною, и ни с той стороны на сю сторону, ни с сей на

ту не позволялось переходить на жительство. Гетман приказывал

воинским людям не ходить с ватагами и не чинить убытков

крымскому и турецкому государствам под страхом смертной кары за

непослушание, и всякий, кто замыслит с места своего жительства

на левой стороне переходить на правую сторону и иным подавать

собою пример к непостоянному житию, тот подвергнется без

милосердия отобранию всегр своего имущества и всегдашнему

сидению в тюрьме.

3-го ноября 1681 года в Переволочне происходило

трогательное и радостное для русских событие - последствия мира с

Крымом и Турциею. Татары привезли боярина Василия

Борисовича Шереметева, взятого в неволю под Чудновым в 1660 году

и с тех пор сидевшего в тяжком заключении в Мангупе. На

одном днепровском берегу стояла орда с Каплан-мурзою, на

противоположном - пешие и конные царские ратные люди. С

русской стороны положили в лодку окупные деньги и отправили

к другому берегу, а с противоположной стороны повезли татары

в лодке боярина. Его принимал князь Петр Иванович Хованский

и козацкие старшины с гадяцким полковником. Когда

приблизилась лодка к берегу, князь Хованский отдалился от других и

поехал в шатер государев, нарочно устроенный для приема

освобожденного-боярина. Приставшего к берегу Шереметева

встретили залпом из пушек и мелкого оружия, потом подвели ему

коня и проводили с немалым числом конных к государеву шатру.

Когда боярин подъехал к шатру, забили барабаны и литавры, заиграли трубы, сделаны были ему две почетных встречи и все

<здравствовали> его с освобождением от неволи, продолжавшейся

21 год. Боярин кланялся всем до земли, потом сели все за

364

накрытый стол и тешились дружескою беседою. <И мы, -

говорит гадяцкий полковник, - не могли отговоритись, чтоб не

учинить тому освобождению здравствования>. На другой день

последовало освобождение сына князя Ромодановского Андрея, а

потом и множества других русских невольников по росписи.

С заключением мира совершенно исчезает из истории Юра-

ска Хмельницкий. Конец его не записан ни в каких известных

нам современных ему документах, и в бахчисарайском договоре

уже нет о нем помина. В летописи Величка рассказывается, что, проживши несколько лет в Немирове, этот поставленный от турок

князь малороссийской Украины отличался страшными тиранст-

вами над подданными, перемучил многих совершенно невинных, и однажды приказал схватить и привести к себе богатого иудея

Оруна. Иудей, остерегаясь беды, убежал, вместо него взята была

и приведена к Хмельницкому его жена. Юраска, обвиняя и мужа