Руина, Мазепа, Мазепинцы

Демьяна против царского величества не подговаривал и не

подговариваю>.

Дорошенко, между прочим, просил передать царю его чело-

битие, чтоб царь не верил людям, распускающим про Дорошенка

клеветы, приказал бы Демьяну быть с ним в дружбе, не мешать

ему, Дорошенку, пользоваться купленными мельницами на

Днепре под Чигирином и позволять приезжать в Киев богомольцам с

правой стороны Днепра. <Пусть государь, - присовокупил

Дорошенко, - изволит только прислать мне указ; я Стеньку Разина

к его царскому величеству в подданство и послушание наговорю

и приворочу!>

Гетман дал ему письмо, адресованное к царю. Архиепископ

Манассия из Чигирина поехал в Канев и там увиделся с

митрополитом Тукальским. Этот архиерей показался ему совершенно

одинаковых мыслей с гетманом. Сначала митрополит хотел было

на время удержать архиепископа и говорил: <пошлем вместе гонца

к государю; когда государь изволит нас принять под свою

государ скую высбкую руку, тогда и я поеду с тобою в Москву>.

Однако, митрополит вскоре передумал и отпустил архиепископа

одного с его причетом, поручивши ему передать на словах то же, что-Дорошенко. <Писать не смею, - говорил он, - прежние мои

письма, что я посылал в Москву, объявились у поляков>.

В письме, которое Манассия привез в Москву от Дорошенка, гетман уверял, что он, <как соборной православной церкви уд и

благожелатель всему православному христианству, хочет иметь

православного царя за главу себе>, просил не поставить ему в

грех того, что он принял от турского султана санджаки (знаки

власти). <Я сделал это, - выражался Дорошенко, - щадя целость

всей Украины, защищая от разорения церкви божий и отводя от

людей пагубу. Иногда делаю такое, чего и сам не хочу: еслиб

мы не приняли знаков турецких, то пришлось бы нам творить

брань с сильными бусурманами, живущими близко нас, а на это

мы немощны>. <Да будет известно вам, православный милостивый

царь, что сей российский народ, над которым я старшинствую, не хочет носить ига, которое возлагает на него Речь-Посполитая: не допускают поляки Войску Запорожскому и народу российскому

иметь тех вольностей, о которых через послов своих я просил. И

вот по такой причине наш народ прилепляется к братству с

соседствующими бусурманами в надежде своего спасения! Я не был

врагом пресветлого величества и во вся дни живота не изменю к

7 Заказ 785 193

вашему величеству желательства, и если ты, великий царь, православный христианский монарх, меня своим царским словом

обнадежишь, где бы я мог главу свою преклонить, то я готов буду

не токмо здоровье свое излиять, но и душу положить за

православную христианскую веру и за целость православного

христианского народа>.

Вслед затем и Демьян Игнатович в письме к царю указывал на

то, что Дндрусовский договор заключал в себе условия

нескончаемых несогласий. Этот договор не только раздражал Дорошенка, оставивши его с козаками в подданстве Польше, но, переделив на две

половины Украину, которая прежде была едина, сделался теперь

источником всядсого рода споров о владениях. У многих из тех, которые

достались теперь под державу русскую, были прежде еще владения

на правом берегу, отнесенному по договору к Польше, и наоборот.

Дорошенко гетман - на левой стороне, начавши от Кременчуга чуть

не по самый Киев, владел землями и отбирал на себя доходы.

Королевские старосты овладели на той же стороне селами и угодьями, принадлежавшими издавна городу Любечу, расположенному на

левом берегу Днепра и доставшемуся по разделу России. Река Сож, впадающая в Днепр, сделана границею по Андрусовскому договору, но старосты Речи Посполитой присваивают себе места по сю

сторону Сожи. Об этом обо всем представлял царю Многогрешный.

Поляки с своей стороны жаловались, что сотник Седневский с

воинскими людьми переходил на другой берег Сожи и закладывал новый

рубеж. Демьян на вопросы, сделанные ему из Москвы по этому

поводу, оправдывал сотника и указывал, что, напротив, польские

подданные делают русским подданным беспрестанные оскорбления и

нарушают Андрусовский договор: грабят у себя киевских и

черниговских купцов, ездящих к ним по торговым делам, смущают

малороссиян рассказами, будто царь скоро всю Украину левой стороны

Днепра Польше отдаст, а слушающие такие рассказы, приехавши

домой, пересказывают о том у себя и оттого происходит всенародное

смятение. Главное же нарушение договора со стороны ляхов, по

указанию Демьяна, состояло в том, что они продолжают преследовать

у себя православную веру, в последнее время в Полонном и в

Витебске обратили православные церкви в унию, хотели то же сделать в

Могилеве, но поспольство не допустило.

На такие представления гетмана Многогрешного последовал

уклончивый ответ, именно было сказано, что обо всех обидах и

недоумениях будет писано в Польшу надлежащим путем, а

настоящим владельцам спорных угодий следует удерживать за собою

свои владения по-прежнему, пока не устроится размежевание

рубежей, о чем в свое время гетману дан будет указ.

Объявивши себя решительно врагом Польши, Дорошенко

призывал крымского хана, как данника Турции, с тем, чтобы взять

194

Белую-Церковь, где сидел гарнизон Речи Посполитой, состоявший