Руины Арха

Крышка таки перевешивает, едва успеваем отпрыгнуть. Грохнулась, оградку вдребезги и сама раскололась.

Борис взлетает по обломкам крышки на край гроба, сидит как стервятник на ветке, клюв опрокинут вниз.

– Пустышка. Одни кости.

Я внутренне взвыл, неуклюже взбираюсь, Катя тоже хочет убедиться, вскоре мы разочарованно разглядываем серые кости.

– Что ж, уверен, в следующем ящике ждет удача, – сказал Борис задорно. – Не будем терять время!

Мы с Катей посмотрели на ломик, затем переглянулись, видим друг у друга в глазах желание пробить ломиком череп одного без пяти минут покойника, благо пустых могил до черта, пожизненная жилплощадь с торжественным заселением ему обеспечена.

Но в нас победил гуманизм. Вместо Борисовой черепушки принялись за очередную крышку. Хотя прибавление в семействе покойников в ближайшее время все же предстоит. Если продолжим так батрачить, двумя пустыми гробами станет меньше.

Разворотили двадцать четыре каменных кокона, из них три оказались вовсе без костей, зато с углечервями, те дрыхли в анабиозе, но когда их коснулся свет мертвого пламени, засуетились. В углечервях дефицита у нас нет, но хоть что-то. Утешительный приз.

В одной мраморной утробе нашли ржавый мачете. Вряд ли хозяином сего имущества был Тутанхамон, с другой стороны – зачем нам золотые горы? Кидаться в тварей монетами? Лучше сюрикенами.

Хочу прочесть надпись на урожайной могилке, но символы экзотические. В любом случае, спасибо, неизвестный покоритель джунглей.

Мачете отдаю Кате, клинок повисает в ее лапке.

– Мало мне железяк, – она вяло тюкнула носком ломик, – так еще одну таскать.

– Цветов нет, чем богаты… – пожал я плечами, с улыбкой приобнимаю. – Мне тоже надоело таскать когти и пистолет, но лучше с ними, чем без рук, без ног и головы.

Подбираю ломик, хотя век бы не видеть. Выбор пал на коробку, где спит уже знакомый мне Ивар Контэ, очень уж хочется знать, младенец или дядя. Втыкаю железяку меж стенкой гроба и крышкой, дергаю раз за разом, крышка ползет уже не сантиметрами, а миллиметрами, силы не те. Но рядом встает Катя, пальчики оплетают лом…

Крышка рухнула, туча пыли оседает…

Сюрприз! Даже два! Во-первых, Ивар Контэ оказался крупным скелетом, больше меня вместе с мясом, версия про клона вполне могла иметь место, хотя задним умом ясно, никакой не клон, не космодесантник, а случайная комбинация Руин, только и всего. А во-вторых, скелет прижимает к грудной клетке сложную продолговатую железяку из трубок, пластинок и массы прочих деталей, покрытых ржавчиной и пылью, конструкция напоминает оружие, из которого можно стрелять.

Ювелирно разгибаю фаланги скелета, те похрустывают, отламываю таинственный агрегат от груди, вновь хруст. Сдуваю пыль, на стволе колышется знамя паутинок…

– Ого! – прошептала Катя. – Эта штука работает?

Мои пальцы втекли в желобки на рукоятке, указательный лег на гашетку.

– Ща узнаем.

Осматриваю пушку с двух сторон, рядом с рукояткой рычажок, вполне может быть предохранителем.

Щелчок.

Черный прямоугольный экранчик сбоку вспыхнул тремя красными нулями, цифры начали стремительный бег по возрастанию, оружие тихо гудит, шум набирает высоту, словно заводится двигатель истребителя, сталь в ладонях нагревается, я близок к тому, чтобы выронить, оружие вот-вот станет горячим, того гляди, взорвется. Но бег цифр замер на отметке:

«112».

Нагрев прекратился, оружие остается умеренно теплым, гудит на устаканившейся высоте.

Из кладбищенских дебрей вылетает Борис.

– Детки, пора валить! Началось!

– Что началось? – испугалась Катя.

– То, из-за чего нельзя остаться здесь, как ты хотела. Что за хрень у тебя в руках, Владик?.. Ладно, потом. Драпаем!

– От кого?

Борис ткнул пальцем вверх. Мы задрали головы.

Сумеречный небоскреб гробниц ожил, за гулом оружия я лишь сейчас заметил другой гул – сдвигаемых крышек. По периферии зала пролился дождь крышек, грохот как при горном обвале, над лесом склепов, надгробий и саркофагов брызжут салюты осколков.

По стенам, как пауки, ползут вниз скелеты, такие же серые, как плиты. Хочется думать, что глюк, так не бывает, но факелы мертвого пламени обнажают правду, в синеватом свете каркасы людей отбрасывают четкие тени, они карабкаются вниз бок о бок с хозяевами.

Из гроба, откуда я взял пушку, на его край навалился скелет Ивара Контэ, костяные решетки в форме рук бросились к нам с Катей, туловище перевесилось за борт, мы отпрянули в разные стороны, Катя взвизгнула, будто наступила на крысу, а затем с яростным воплем рубанула мачете, позвоночник скелета разомкнулся в пояснице, туловище падает на ступеньки помоста, рассыпается, кости ног в гробу вяло брыкаются.