Руины Изиды

— Я искренне рада, что мне выпала честь и удовольствие проводить ученую даму до нашей планеты. Сейчас вы находитесь в зале для встречи почетных гостей. Я надеюсь, что снова буду иметь удовольствие встретиться с вами во время вашего пребывания на Изиде. Проматриарх Ванайя извещена о вашем прилете, и, если вы возьмете на себя труд немного подождать здесь, она скоро пришлет сюда кого-нибудь для встречи с вами. Если вы проголодались… — Она показала на стоящий у стены автомат. — Нажмете на верхнюю кнопку — получите горячий напиток, нажмете на нижнюю — охлажденный. К сожалению, — продолжала она, — я должна вернуться к выполнению своих обязанностей. Ученая дама разрешает мне покинуть ее?

— Да, конечно, — ответила Цендри. — И благодарю вас за все, что вы для меня сделали.

Слегка поклонившись, девушка-пилот исчезла за перегородкой.

В зале для встречи почетных гостей не было никакой мебели, лишь на полу, покрытом мягким толстым ковром пастельных расцветок, лежало несколько больших подушек. Цендри заинтересовали перегородки, она подошла к одной из них и стала внимательно ее разглядывать. Ей показалось вначале, что яркие цветы и ландшафты на них не нарисованы, а отпечатаны, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что перегородки именно разрисованы, правда не очень умело. За ее спиной послышался голос Дала:

— Ну и как ты себя чувствуешь в роли важного почетного гостя?

Цендри сжалась, она вдруг почувствовала себя неуютно, полная новых впечатлений, она совершенно забыла про Дала.

— Дорогой, — извиняющимся тоном произнесла Цендри, — прости меня, ведь это ты должен быть на моем месте. Это просто ужасно, как она с тобой разговаривала. Точно с собакой.

Дал засмеялся, и у Цендри отлегло от сердца. Ничего, они как-нибудь переживут эту неприятную поездку, если, конечно, Дал будет продолжать относиться ко всему происходящему как к шутке. Как удастся пережить все это ей самой, Цендри не совсем представляла.

— Я бы сказал, — Дал усмехнулся, — что к мужчинам здесь относятся много хуже, чем к собакам. Даже пятьсот лет назад на Пионере мужчинам не приходило в голову не только клеймить женщин, но даже навешивать на них ошейники. — Он щелкнул по висящей на его шее бляшке с номером и засмеялся. — Я и не предполагал, что в мире, которым правят женщины, крайности — обыденное явление.

— Да, ты прав, — горячо согласилась Цендри. — Думаю, что мне трудно будет полюбить местные порядки.

— Вот и прекрасно. — Дал внимательно смотрел на Цендри. — Надо мной часто подшучивали мои друзья в институте антропологии. Они в один голос заявляли, что ты придешь в восторг от местных обычаев и что нужно либо не иметь мозгов, либо очень хотеть потерять жену, чтобы отпустить ее сюда… Ну и все такое. Я спорил с ними, доказывал, говорил, что доверяю тебе и что ты вполне разумная девочка, но меня никто и слушать не хотел. Эти мерзавцы только смеялись надо мной. — Он покачал головой. — Я был посмешищем всего отдела.

— О, Дал, почему ты мне не сказал об этом раньше…

— А что бы ты сделала? Да к тому же ты знаешь, как я хотел попасть сюда, чтобы увидеть Руины цивилизации Строителей, — задумчиво ответил Дал. — В случае, если бы ты отказалась ехать сюда, я был готов отправиться один, предварительно переодевшись женщиной.

— Дал, — вдруг спросила мужа Цендри, — что сказал тебе тот мужчина с красным аксельбантом? Ну, тот, носильщик. Я видела, что он подал тебе какой-то странный знак. Мне показалось, что это пароль.

— А, этот, — как бы припоминая давнишний случай, проговорил Дал. — Да, он делал какие-то манипуляции.

— Что он сказал тебе? — допытывалась Цендри. — Я не расслышала, он говорил так тихо.

— Сказал? — повторил Дал. — Да, он произнес одну фразу.

— Какую?

— Он сказал: «Мы родились без цепей», — ответил Дал. — Подозреваю, что этот человек принадлежит к какому-нибудь религиозному братству. Вроде хористов на Бетельгейзе-9. Те приветствуют друг друга фразой «Да будет мир в бесконечности». Да, понимаю, все эти сообщества интересует тебя, ты же у нас специалист по субкультурам и социальным подгруппам, особенно тайным. — Он улыбнулся. — Давай закончим об этом.

— Я вначале подумала, что это какое-то общепринятое мужское приветствие, — задумчиво произнесла Цендри. — Сейчас же я почти уверена, что эта фраза является революционным лозунгом. Совершенно очевидно, что мы столкнулись с представителем подпольного движения сопротивления или…

Дал поежился и нехотя произнес:

— Цендри, перестань говорить глупости. Подобные общества всегда тайные, их члены не будут бросаться навстречу незнакомцу и орать свои революционные заклинания.