Руины (ЛП)

Хотя сейчас волнение - это последнее, что я чувствую. Беспокойство, трепет... да, определенно чувствую.

Он паркует машину у своего здания. Выключает двигатель. Но не делает никакого движения, чтобы выйти из машины.

Он сидит там. Руки обхватили руль, глаза смотрят прямо перед собой.

Я отстегиваю ремень безопасности и поворачиваюсь на своем сиденье лицом к нему.

— Зевс, — мягко произношу я его имя.

— Я хотел причинить ему боль. — Темные глаза поворачиваются к моим. — Я действительно хотел причинить ему гребаную боль.

— Знаю, — тихо говорю я. — И ты сделал ему больно. Ты задел его гордость. Я почти уверена, что ты сломал его камеру. И ты определенно напугал его до смерти.

Я улыбаюсь, но он не реагирует. Улыбка исчезает с моего лица.

— После того, что случилось со Скоттом, — он выдохнул, — Все стало выглядеть по-другому. Жажда борьбы... она больше не казалась такой важной. Но потом... в тот момент этот мудак стал Марселем вместе с каждым гребаным журналистом, который сказал о тебе что-то плохое. Он был каждым сожалением и ошибкой, которую я совершил с тобой. Он был пятью годами без тебя. Он был тем, из-за кого я пропустил начало жизни Джиджи.

Мои глаза наполняются слезами, и я тянусь к его руке.

— Я хотел причинить ему боль, Кам... но еще больше я хотел причинить боль себе.

— Зевс...

— Тебе лучше без меня, — говорит он. — Я не должен был возвращаться.

По моей щеке течет слеза.

— Ты снова хочешь отказаться от нас?

— Нет.

 Раскаивающиеся глаза переходят на мои.

— Но ты должна отказаться от меня. Я не гожусь для тебя, Голубка. Я ни для кого не гожусь.

Я перелезаю через консоль, устраиваюсь на его коленях и беру его лицо в свои руки.

— Чушь. Послушай меня, Зевс Кинкейд. Я любила тебя девять лет. Пять из них я провела без тебя, и ни разу мои чувства к тебе не ослабли и не угасли. Ты хорош для меня. Нам хорошо только вместе. Для нас это всего лишь очередное препятствие на пути. Мы преодолевали и не такое. Мы преодолеем и это.

Его глаза, прикованные к моим, медленно моргают один раз.

— Я люблю тебя, — шепчет он. — Так сильно, что это приносит мне боль.

Я целую его покрытую шрамами бровь, затем щеку и, наконец, рот.

— Мне тоже больно любить тебя, Зевс. Но это также исцеляет меня. Любить тебя - это все.

— Черт, — стонет он. Его пальцы погружаются в мои волосы, а его рот захватывает мой в глубоком поцелуе. — Я просто хотел бы, чтобы ты увидела мои чувства к тебе, Голубка. Увидела, насколько они чертовски глубоки.

— Так отведи меня в свою квартиру и покажи мне их, - шепчу я ему в губы.

И он делает именно это.

Зевс ведет меня в свою квартиру и проводит остаток ночи, показывая мне своим телом, насколько глубоки его чувства ко мне.

Глава 34

Джиджи, Зевс и я проводим ленивый субботний день в его квартире.

Сегодня утром я взяла Джиджи за покупками. Давно мы не проводили время вместе. А потом мы взяли на обед три буррито на вынос, чтобы поесть у Зевса.

Мы наелись буррито, и теперь сидим на диване и смотрим "Рапунцель" в тысячный раз.

Джиджи раскинулась на Зевсе, как на одеяле. Он выглядит таким довольным, сидя с ней. Они оба довольны.

Это заставляет мое сердце разрываться. Я могла бы сидеть и смотреть на них весь день напролет.

Зевс ловит мой взгляд. Я не отворачиваюсь. Намного легче, что мне больше не нужно скрывать свои чувства ни от него, ни от себя.

Уголок его губ приподнимается в потрясающей улыбке. Я тоже улыбаюсь.

Он раздвигает губы, смачивая их языком.

Моя киска сжимается.

Тише, девочка. В данный момент у нас включен режим: дети рядом.

Его взгляд скользит по Джиджи, чьи глаза прикованы к экрану телевизора. Затем он снова смотрит на меня.

— Я люблю тебя, — говорит он бес слов.

Моя улыбка становится такой широкой, уверена, что мое лицо вот-вот треснет.

Я как раз собираюсь произнести те же слова в ответ, когда раздается стук в его дверь.

Мы оба смотрим в ту сторону.

— Ты кого-нибудь ждешь? — спрашиваю я его.

Он качает головой. Он собирается двинуться, но я говорю ему оставаться на месте.

— Я открою, — говорю, чтобы он не беспокоил Джиджи.

Я поднимаюсь на ноги и босиком иду к его двери.

Смотрю в глазок, и, когда я вижу, кто это, плохое предчувствие опускается в мой желудок.

Я отпираю дверь и открываю ее.

— Рич, Эмилио, — приветствую я их.

Эмилио тоже работает в участке, и они оба в форме, что означает - они на работе. Мое плохое предчувствие опускается ниже.

— Все в порядке?

— Зевс здесь? — спрашивает меня Рич.

— Эм... да. Он просто в гостиной с Джиджи. — Я в защитном жесте прижимаю дверь ближе к себе, преграждая им путь. — Что такое?

— Нам просто нужно переговорить с ним, Кам, — говорит Эмилио.

Я слышу шаги позади себя. Затем руки Зевса мягко, но по-хозяйски сжимают мои плечи.

Я не замечаю, как глаза Рича переходят на них.

— Что я могу сделать для вас, мальчики? — говорит Зевс.

При слове "мальчики" Рич выпрямляется во весь свой рост, который все еще не сравним с ростом Зевса.

Тестостерон. Причина большинства мировых проблем.

— На тебя поступила жалоба о нападении и злонамеренном уничтожении имущества, и нам нужно, чтобы ты проехал с нами в участок, — говорит ему Рич.