Руины веры

— Проверяйте, — словно со стороны слышу собственный голос. — Генри Кесседи. Был известным хирургом. За врачебную ошибку сослан в Нижний мир со всей семьей. Райан его сын.

Глаза Питера загораются.

— Так он из Верхнего мира?

Морщусь как от зубной боли. Как же они уверены, что “нижние” и “верхние” отличаются друг от друга.

— Из Верхнего, — подтверждаю. — Попал сюда в четырнадцать. Здесь пять лет. Проверьте.

— Хорошо, — обещает связной, — обязательно.

— Хорошо, — повторяю. Опускаю взгляд. Костяшки пальцев уже побелели от напряжения. Разжимаю пальцы.

— Вот возьми.

— А? — не понимаю. Поднимаю глаза. На ладони Питера пистолет. Маленький, блестящий. — Зачем?

— Мало ли, — отвечает. — Мне велели передать тебе, если я смогу убедиться, что ты все еще на нашей стороне.

“Все еще” — ну надо же.

— Убедился? — спрашиваю устало.

— Я — да.

Осталось убедить людей с куда большими полномочиями. Всего-то…

— Хорошо, — повторяю снова. Беру пистолет, проверяю заряд — полный. Рукоять еще хранит тепло руки Питера. Гладкая, удобная, как раз под мою руку.

— Не попадись с ним, — напутствует.

— Угу, — бормочу, вставая. — Будить этих будешь? — спрашиваю. — Замерзнут же.

— О! — на лице парня полная растерянность. — Я не подумал, — признается. — Брызнул из-за угла и все.

— Будить будешь? — повторяю.

Пит разводит руками:

— Нечем. Само развеется. Действует недолго. Ты вовремя вышел, я как раз думал, как привлечь твое внимание. В течение часа очухаются.

Час на снегу. В тонкой, не предназначенной для такого климата одежде.

— Пошли, — говорю тоном, не терпящим возражений. — Пошли, — повторяю с нажимом. Час, всего-то…

Прячу пистолет в карман и выхожу, внимательно осматриваясь по сторонам. Питер семенит следом.

— Поднимай, — командую, указывая на Олафа. Питер не спорит, привык получать приказы и сразу не понимает, что я никто, чтобы их раздавать.

Бесшумно взбираюсь на крыльцо, замираю у двери, вслушиваюсь в храп Коэна внутри и машу Питу рукой. После чего он появляется из-за угла с Олафом на плече.

— Клади тут, — шепчу, указывая на ступеньки возле Курта.

Связной выполняет приказ, потом отступает назад.

— До встречи, — взмах руки. — Я сам на тебя выйду.

— Хорошо бы, — отвечаю также шепотом и захожу обратно в барак.

Надеюсь, что Курт и Олаф, проснувшись рядом, не заподозрят ничего сверхъестественного. А если и заподозрят, то точно не скажут Коэну, чтобы не получить нагоняй за сон на посту.

Прохожу на свое место и ложусь на одеяло. Выдыхаю с облегчением. Чувствую на себе взгляд. Кесседи не спит.

— Ты долго.

— Но с пользой, — отвечаю.

В его глазах мгновенно появляется понимание.

— Хорошо, — произносит и больше ничего не говорит. Отворачивается.

А я лежу и снова смотрю в потолок. Знал бы ты, Райан, что моими стараниями уже через несколько часов сотрудниками СБ будет поднято и перевернуто все нижнее белье твоей семьи. А все потому, что ты был со мной откровенен.

Рациональная подозрительная часть меня тут же поднимает голову и вносит замечание, что, вполне возможно, СБ не найдет в базе данных никакого врача по имени Генри Кесседи, а вся история, рассказанная мне, не более чем враки. Но тут же загоняю эту часть себя подальше. Если веришь кому-то, то верь до конца. А я, как бы нелепо это ни звучало, верю Райану.

Снова кому-то верю.

26.

Проходит еще несколько дней. Ничего не происходит. Мы снова идем вперед. Но уже не только в одному Коэну известном направлении. Точно знаю, куда главарь гонит Проклятых. Но что ждет нас у границы Верхнего мира? Сообщники Коэна или отряд СБ?

Напряжение не отступает. В любой момент ожидаю над головой появление гула, света фар и спуск флайеров Службы Безопасности. Но во время переходов звездное небо пусто. А днем на нем нет ничего, кроме облаков. Как часто я смотрю туда?

— Ждешь? — спрашивает однажды Кесседи. Значит, часто.

Качаю головой. Признаюсь:

— Не знаю, — скорее, боюсь, чем жду.

Пистолет в кармане. Его тяжесть нервирует. Зачем СБ приказали Питеру дать его мне? Что это? Признак доверия, или расчет на то, что Коэн найдет оружие и разделается со мной быстро и без их участия?

Кесседи так и не спрашивает о моей встрече со связным. Доверяет? Или считает, что все равно не скажу правду? Если так, то ошибается. Скажу. Но он не задает вопросов.

Мы приближаемся к границе. Поселки попадаются реже. Найти укрытие труднее.

Сегодня идем не только целую ночь, но и первую половину дня, пока не натыкаемся на группу заброшенных строений. Здесь нет жилых бараков, и, кажется, очень давно. Все ветхое и заброшенное. Внутри горы пыли.

— Наверное, граница совсем близко, — высказываю мнение.

— Похоже на то, — соглашается Райан и некоторое время задумчиво смотрит на меня. Жду, что, наконец, задаст вопрос, но он отворачивается.

Кесседи, как я хочу забраться в твою голову!

На дежурство выставляются Фил и Попс, остальным разрешено отдыхать.