Руины

По мнению Зетриндора, люди, в большинстве своём, были слабыми, глупыми, презренными существами. Всё же, ему пришлось признать мастерство элитного отряда, полностью состоявшего из оборотней. Неудивительно, что этих паразитов было так сложно выследить.

Волчьи тела становились массивнее, их морды втягивались, задние лапы удлинялись, превращаясь на концах в ступни, а передние — в руки; мех обращался в одежду из шерсти, чешуйчатую броню или кожаные доспехи. Некоторые из воинов захрипели и тяжело задышали по мере трансформации, но сделали это очень тихо — даже уши дракона едва могли уловить эти звуки. Люди, управлявшие повозками и охранявшие их, конечно же, не услышали ничего.

Пока воины были заняты натягиванием луков и укладыванием стрел на тетивы, Зетриндор изучал их, пытаясь определить среди них друида, свою главную цель. К несчастью, с первого взгляда драколич не смог увидеть ни намёка на серп, побег омелы или же что-нибудь в этом роде.

Что ж, новобранцами, охранявшими повозки, можно было и пожертвовать. Именно поэтому Зетриндор выбрал их. Минуту-другую он не будет вмешиваться и позволит жителям Соссала атаковать, в надежде, что друид выдаст себя заклинанием.

Стрелы свистнули в воздухе, полетев навесом. Захваченные врасплох, охранники погибал на месте. Выжившие подняли крик, судорожно соображая, что делать, пытаясь подготовить своё собственное оружие, но к тому моменту атаковавшие произвели второй залп. Половина защитников пала ещё до того, как оставшиеся сумели организовать некое подобие обороны.

Зетриндор зарычал от недовольства. Друид уже мог бы сотворить заклинание, но зачем это ему было нужно? Нападение шло просто замечательно, и было бы разумно сохранять свои силы.

Но, если бы атаковал сам Зетриндор, то магический ответ не заставил бы себя ждать, а если и нет, то пришлось бы просто вырезать всю вражескую силу. Во всяком случае, это и было его конечной целью.

Он свернул крылья и обрушился на лучников. Несколько воинов, почувствовав изменения воздушного потока, подняли головы как раз в тот момент, когда их настигла жемчужно-белая струя, выдохнутая драконом. Оледенев, лучники упали.

Атаковав, змей утратил покров невидимости, но это было не важно. Его внешность тоже действовала как оружие. Появление драколича заставило некоторых лучников бросить оружие — крича от ужаса, воины побежали вниз по холму, туда, где взбешённые и жаждущие мести после неожиданной атаки люди с Великого Ледника наконец-то сумели сгруппироваться и встретить своих противников дротиками, копьями и топорами.

Но некоторые из оборотней встретили опасность лицом к лицу и выпустили стрелы в Зетриндора. Большая часть пролетела мимо либо отскочила. Пара стрел воткнулась в его чешую, но не причинила никакого вреда. Змей смял своей тушей одного из воинов, а другому когтями разодрал грудь, вырвав лёгкие и сердце и раздробив рёбра. Клацнув челюстями, он перекусил третьего, а ударом крыла скинул четвёртого с вершины холма. Оборотни карабкались наверх и вступали в бой. Кто-то пребывал в облике человека, сражаясь мечом или копьем. Другие вернулись в обличьи волка, пустив в ход клыки. Всё это не имело большого значения. Зетриндор понял, что может убивать их с той же лёгкостью, что и находящихся в человеческом обличьи.

Битва возбуждала змея и радовала. Только где же этот проклятый друид?

Драколич подумал, что мог уже убить его, сам того не зная.

Но неожиданно откуда-то появилось желтоватое свечение, источавшее жар, а потом и его источник — перед Зетриндором со вспышкой возникла саламандра — укрытая завесой потрескивающего пламени фигура, очертаниями выше пояса напоминавшая человека, а ниже — змею. Огненный дух устремился вперёд, размахивая трезубцем.

Зетриндор встретил его своим дыханием. Огненный ореол словно свеча погас под воздействием ледяного потока, а дух забился в агонии. Драколич наступил на него лапой и осмотрелся, пытаясь определить человека, вызвавшего элементаля.

Там! В нескольких ярдах от змея низкорослый человек держал ятаган совсем неуместным хватом, будто собирался орудовать им словно кинжалом. Кузнец, выковавший его, оставил на оружии серебряную головку в форме головы единорога, эмблемы богини Миликки. Было очевидно, что это был талисман, с помощью которого друид сотворил заклинание вызова.

Зетриндор прорычал собственное, и в воздухе пронёсся шквал ледяных шаров, обрушившись на жреца и опрокинув того на землю. Он пытался встать, но слишком медленно.

Намереваясь покончить с друидом, пока тот не пришёл в себя, драколич бросился к нему, а оставшиеся в живых воины Соссала попытались преградить ему путь. На змея обрушились клинки, в его мёртвую плоть впились волчьи клыки, но оборотни были разорваны в клочья.

Всё это заняло лишь мгновение. Но этого было вполне достаточно для друида: сразу же после того, как Зетриндор убил последнего из солдат, на его спине, ужасной морде и кончиках порванных разлагавшихся крыльев вспыхнул огонь. Его объяла жгучая боль, но врождённая устойчивость к враждебной магии нейтрализовала пламя.