Руины

— Я могу, но не представляю, что буду делать, полетев на тебе, когда ты обратишься облаком дыма. Во всяком случае, я лучше останусь здесь, потому что считаю, что следует испробовать оба плана. Ты иди за помощью, а мы втроём попытаемся пробраться в замок.

Тэган кивнул:

— Учитывая утекающее сквозь пальцы — ну, или сквозь когти, что тоже верно, — время… Я согласен.

— Тогда к делу, — Бристоун поднялся и потянулся. Тело пронзила боль, словно вампир вновь стал смертен. — Вам нужно будет где-нибудь укрыться на время и не высовываться. Если адские драконы заметят меня, они могут начать поиски остальных, и первым местом, куда они сунутся, будет туннель, ведущий к магическим вратам.

Кара сказала:

— ты мог бы отдохнуть перед тем, как отправиться дальше.

Бримстоун ухмыльнулся:

— Я уже и так восстановил столько сил, сколько возможно без еды. Так что, если никто из вас не хочет мне предложить своей крови, я не вижу смысла в задержке.

Повернувшись, вампир начал красться к выходу из туннеля. Затем он использовал свою способность обращаться облаком дыма. Мгновение казалось, что ничего не случилось, или скорее, ничего, кроме боли, пронзившей плоть, но затем его тело превратилось в дым и золу.

Хотя вампир и превратился в облако, он мог видеть и слышать так же ясно, как раньше. Пробираясь к горе, Бримстоун вглядывался вдаль. Насколько он мог судить, ни один из адских драконов не был достаточно близко, чтобы заметить его. Вампир пробирался всё дальше и выше, держась в тени скал, скользил вдоль трещин в камне, стараясь быть незаметным настолько, насколько это было возможным.

Дважды вампир останавливался и пережидал, пока какой-нибудь выходец из Тартара не улетит подальше. Но дракон-таки спустился незамеченным в расщелину между двух горных пиков и оттуда взглянул на раскинувшуюся внизу местность.

Перед ним простиралась бесконечная пустошь, мили льда и камня, и ничего кроме воя ветра. Здесь, на краю долины, куда уже не доходило тепло зачарованной древними магами цитадели, температура резка падала. Бримстоуна это не волновало, но подобный холод мог с лёгкостью остановить сердце Тэгана за пару мгновений. Вампир сомневался, что даже Карасендриэт сможет долго выносить такую стужу, особенно при ее ранах.

На это можно было посмотреть и с положительной стороны: подобное означало, что даже адские драконы вряд ли далеко улетят от источника тепла. В таком случае, стоит ему отлететь чуть дальше от гор, и он будет в безопасности.

Воодушевленный, Бримстоун сорвался с места и полетел вперед, но внезапно мир вокруг закружился и опрокинулся. Вокруг него вспыхнул и замерцал серебристый цвет. Когда головокружительное вращение прекратилось, он оказался висящим в кристаллическом коридоре, излучающем молочно-белое свечение. Впереди проход раздваивался, а сзади вёл куда-то в сторону.

* * *

Тэган, Рэрун и Кара пробирались через завалы щебня и груды костей у подножия гор, ища какие-нибудь трещины в скалах, в которых можно было укрыться. Если верить дварфу, то если есть одна пещера, должны быть и ещё.

Естественно, он шёл первым, а Тэган шагал в арьергарде, оставив наиболее безопасное место посередине Каре. Певец клинка предполагал, что такая расстановка была абсурдной, учитывая то, что она дракон. Но из-за близости к источнику безумия важнее, чем когда бы там ни было, чтобы Кара принимала женский облик при каждой возможности.

Это было то ещё путешествие. Время от времени хрипло кричащие адские драконы скользили очень близко, и охотники ныряли в укрытие, чтобы переждать, пока тварь не уберётся подальше. Также они заметили туманный, полупрозрачный силуэт дракона, шествовавших у самой земли. На мгновение Тэгану показалось, что это был Бримстоун, уже вернувшийся и материализовавшийся из облака дыма. Затем авариэль понял, что это был лишь призрак, всё ещё навещавший место битвы, где был убит древними эльфами.

Такие явные угрозы доставляли беспокойство, но, по сути, были сродни тем страхам, с которыми крылатому эльфу приходилось сталкиваться большую часть года — наверное, поэтому они волновали его не так сильно, как могли бы кого-то другого. На самом деле, большую тревогу вызывали странные проявления умирающей магии, хотя большинство из них пока не представляло собой опасности. Камень говорил с ним на языке, которого Ночной Ветер не узнавал. Лицо матери проявлялось в струйке воды, стекавшей по каменистой осыпи. Благоухавшие чёрные лилии, пустившие ростки из мёртвой земли, тянулись вверх и сплетались друг с другом, словно исследуя нечто, а потом неистово распускались, разрывая друг друга шипами, расположенными вдоль лепестков.

Эти чудеса отвлекали, но лишь до тех пор, пока Тэган не заметил, через что на самом деле проходит их путь.

Авариэль обо что-то споткнулся и упал. А когда, наконец, заметил, за что, то похолодел.

Возможно, он при этом вскрикнул, поскольку Кара с Рэруном обернулись

— Что такое? — прошептала бард.

— Кости, — выдохнул Тэган.