Руины

Молодой великан сделал шаг из толпы. Его бил озноб, наверное, впервые в жизни.

− Мой господин, − произнёс великан дрожавшим, но всё же сильным голосом.

Мёртвая голова Зетриндора повернулась к тому:

− Что?

Гигант сглотнул.

— Ираклия мертва? Вы это отрицаете, а мы все заметили, что она больше не является к нам. Так же как и Ледяные Когти не передают больше ее приказов.

− Это потому, − сказал Уилл, − что она призвала гелугонов к себе на службу насильно, но стоило ей умереть, как они обрели свободу и вернулись на им одним ведомые родные планы. Ну же, Зетриндор! Поведай своим верным воинам всю правду! Ты лучше всех знаешь, что Ледяная Королева мертва, так как ты сам ее убил, когда не так давно покидал свою армию!

Уиллу с трудом верилось в то, что даже ледяные великаны — создания холода — служили Ираклии из преданности и чувства долга. Если это всё же так, то полурослик надеялся, что подобное всколыхнёт в них жажду мщения.

Зетриндор расхохотался — смех драколича был больше похож на скрежет камней при обвале.

− Будь по-твоему, полурослик. Я признаю это. Я убил ее за то, что она вообразила себе, будто может указывать высшему существу. Поэтому твой план рухнул: они понимают, что если я смог уничтожить Ледяную Королеву, Избранную Ориль, тирана и правительницу Великого Ледника, то я смогу убить их без всяких проблем. Любого из них, или всех вместе. Их единственный способ выжить − это подчиниться мне.

− Будь ты столь могуществен, − произнёс Дживекс, − ты шёл бы в бой сам, а не гнал свои войска на верную смерть.

− Естественно, − сказал Зетриндор, − что рабы воюют за своего короля, как и естественно то, что за свою наглость будут уничтожены те, кто посмел короля оскорбить.

Драколич рванулся вперёд со скорость выпущенной из лука стрелы.

ГЛАВА 10

17 число месяца Уктар, Год Неуправляемых Драконов

У Уилла явно был какой-то план план, наверняка опасный, и Павлу было не по душе, что его друзья отправились прямиком в стан врага. Он последовал было за ними, но в тот момент вокруг него начал клубиться ледяной белый туман, вызванный, несомненно, при помощи магии для того, чтобы ослепить противника. Его спасли инстинкты охотника, а может, и вмешательство Повелителя Утра.

— Ложись! — закричал жрец и бросился на землю. Кое-кто из находившихся поблизости воинов успел последовать его примеру, но некоторые либо не услышали, либо попросту не успели.

Ударила другая струя. Она прошла над Павлом, но даже мимолетное касание обдало морозом. Те, кто еще стоял, кричали и корчились от боли или падали на землю замертво, не выдержав запредельного холода.

В воздухе по-прежнему держалась дымка, хотя струя дыхания дракона немного разогнала туман. Павел поднялся, затем повернулся, щурясь и пытаясь определить местонахождение нападавшего. К тому времени, когда ему это удалось, дракон пошел в атаку.

— Там! — Крикнул он, показывая своим арбалетом. — Он приближается!

Павел выпустил болт, попавший в драконью морду. Следом выстрелили и остальные воины. Едва жрец успел сменить арбалет на булаву, как дракон врезался в их ряды.

Одного из копьеносцев тварь перекусила пополам, и куски его тела выпали из драконьей пасти. Другой солдат от резкого щелчка хвостом взлетел в воздух, а третьего взмах огромного крыла размазал по земле. Остальные соссримцы били тварь с боков, но не могли пробить её алебастровую чешую.

Павел прочёл заклинание, и взрыв звука ударил в кровавую рану на морде зверя. Жрец продвигался вперед, ожидая, когда существо отвернется, чтобы успеть подскочить и нанести удар булавой.

Дорн занял позицию перед рептилией, и она бросилась на него, стараясь схватить когтями. Он попытался увернуться, но неудачно, дракон задел полуголема по железной стороне тела. Удар отшвырнул его и с лязгом свалил на землю.

Белый присел, готовясь атаковать Дорна, но Павел, Стайвэл, Натали и другие бросились на монстра. Булава Павла не испортила красоту его брони и царапиной, и, хотя он не осмелился отвести взгляд от существа, чтобы оценить положение вещей, у него создалось впечатление, что его товарищи тоже не преуспели.

Однако дракону не понравилось быть в окружении, когда на него одновременно нападает столько людей, и тварь зарычала и закружилась. Это даже не было нападением, но размер и скорость рептилии, её ноги, способные затоптать любого, и широкий хвост сделали свое дело. На снег упал еще один растерзанный воин.

Белый отбежал, явно для того, чтобы продолжить атаковать с расстояния. Вероятно, его дыхательное оружие восстановилось. А удары мечей, топоров и копий, которые только что обрушивались на него, оставили лишь царапины.

Но, по крайней мере, он уже не рвался через войско. Павел мог вернуться к мыслям об Уилле и Дживексе. Во всяком случае, так ему казалось, пока упавший воин, долговязый, прыщавый подросток, не застонал и слабо не пошевелился на земле. Иней от дыхания белого дракона покрывал большую часть его тела, и участки обнаженной кожи были мертвенно-бледными от обморожения.