Рука для босса

— Умер твой царевич оттого, что надышался у черного озера лебединой тоской. Если хочешь, чтобы он полюбил тебя, возьми золотой кувшинчик и плачь над ним три ночи. В первую ночь оплачь молодость свою, а во вторую — красоту, а в третью ночь оплачь свою жизнь; собери слезы в золотой кувшинчик и отнеси своему мертвому.

Проплакала Годеруна три ночи, собрала слезы в золотой кувшинчик и пошла к царевичу.

Сидел царевич тихо под деревом, не подымалась дыханием грудь его, бледно было лицо, и в глазах его, широко открытых, отражаясь, играли далекие звезды.

Подала ему Годеруна золотой кувшинчик:

— Вот тебе, мертвый царевич, все, что у меня есть: красота, молодость и жизнь. Возьми все, потому что я люблю тебя.

И, отдав ему кувшинчик, умерла Годеруна, но, умирая, видела, как грудь его поднялась дыханием, и вспыхнуло лицо, и сверкнули глаза не звездным огнем. И еще услышала Годеруна, как сказал он:

— Я люблю тебя!

На жертвенной крови вырастает любовь.

Мужчина и женщина затихли. Уставились в безмолвной печали друг на друга, ощущая в груди непонятную тоску. Их сердца бились в одном ритме, их слух еще принимал легенду о глупой Годеруне и неблагодарном царевиче, выпившем всю молодость, кровь и любовь того, кто был искренен с ним, отдав самое ценное, что у него было — саму жизнь.

— Тебе идет серый.

— Что? — выдохнул Аркадий тихо-тихо. Быстрая смена темы разговора слегка смутило его.

— Хорошо, что ты сменил гардероб, — пояснила она, улыбаясь. Женщина сидела, трясла правой ножкой, лежащей на левой, и говорила ему “хорошо”. Говорила то, что он мечтал услышать, ради чего и затеял этот маскарад. — Для змеи это способ избавиться от старой кожи, а значит и жизни.

— Я так жалок?

— Ты несчастен. Никогда не торопишься домой, на столе нет семейных фотографий, одинок до мозга костей, — и все же, как бы она проходила мимо него, начальница подмечала многие детали его жизни, как профессионал и как человек.

Флер легенды рассыпался из-за накатившей работы. Оксана подняла гудящую трубку и защебетала на японском. Мужчине пришлось оставить начальницу, туфли которой соскакивали со стройных ножек. Она играла ими, снимала обувь, обувала, как ребенок, дразня его. Эх, если бы!

***

— А я сказал: ты не можешь пройти на служебную часть, — заявил гордо и уверенно Аркадий, отгораживая Оксану от Вадима. Тот пришел повидаться, с тортиком, то ли помириться, то ли просто остаться друзьями. Его пропустили как сына генерального, но правая рука закрыла проход грудью.

— А ты кто такой? Ты знаешь кто я? А, мы с тобой встречались тогда… — щурился неприятный человек.

— Вы — арендатор площади в ТРЦ «Молли-центр», прошу удалиться. Если вам нужна встреча с директором, прошу соблюсти все правила и не вносить панику.

— Ты, — загневил человек, а Аркадий стоя львом, защищая ореол от чужаков. — Я тоже претендую на «Молли», не знал? Я такой же акционер и имею полное право видеть твоего директора. А так как я акционер — ты мой тоже подчиненный, так что свали.

— Я нанят личным секретарем и не обязан слушать ваши пустые разговоры, прошу не беспокоить Оксану Викторовну и не отвлекать от работы.

— Это ее работа — меня принять. Нам нужно поговорить! — рычал человек, бодался, терял лицо, толкая Аркадия в грудь. А за ними смотрели, ставили ставки, а глава охраны срочно звонил Оксане, оповещая о стычке двух баранов. Женщина появилась неожиданно и эффектно. Стуча каблуками дошагала до Аркадия и осталась подле него, как бы очерчивая линию перед Вадимом и ней. Тот замолк, уставился во все глаза на суровое лицо госпожи центра. — Раньше ты не была такой смелой.

— А ты таким борзым. Если еще раз тронешь моих сотрудников — получишь иск и расторжение контракта за нарушение внутренних распорядков ТРЦ «Молли-центр», усек? — и окатила его таким презрительным и уничижительным взглядом, что руки у человека сами отвалились.

— Ты… ты… Из-за какой-то мелочи хочешь арендатора потерять? Я могу твою репутацию стереть в два счета.

— Уверен, что силенок хватит? Что насчет акций, можешь не беспокоиться. Твой отец решил все заранее.

— О чем ты?

— Твои акции были лишь по доверенности, ее отозвал Александр Петрович. И передал твою долю мне.

— Какого хуя? — покраснел мужчина и сделал грозный выпад на Оксану. — Ах ты шмаль, может, спала с моим отцом? Раньше тут полы мыла, а сейчас в директорах. За какие за… — он хотел договорить, его хотел прибить Аркадий, но их вновь прервала Оксана, встав посередине.

— Если ударю — это будет насилием. Законы ты знаешь лучше меня и как их обходить тоже, — и многозначительно повела бровью, что тот хапнул воздухом. — Уползи в свою нору, достань телефон и вбей мое имя. За какие шиши? Ты там найдешь, окаянный арендодатель. Твоя аренда в качества штрафа за беспорядок увеличивается на двадцать процентов. Не оплатишь — съедешь в следующем месяце, я предупредила. Сообщите о случившемся в дисциплинарный комитет, — обратилась охране и попросила Аркадию следовать за ней. — Только посмей поднять руку на человека — выгоню.

— Но он…