Рука для босса

— Елена, — мрачно произнес Аркадий, увидев перед собой стройную женщину, уверенную тигрицу, заметившая, как ее прежняя добыча трепыхнулась к львице. Добровольно на поглощение. Она не знала, откуда откопала это чувство, но до сих пор хранила осознание того, что этот мужчин — ее. Вот и подошла, представила себя, чтобы отбить львицу от падали.

— Ты еще помнишь мое имя. Лестно. А это кто? Та самая женщина, сумевшая превратить этот захудалый центр в феникса? Уважаю.

— Спасибо за комплимент, — слез уже не было. Оксана все поняла по взгляду и слегка кивнула ему, только ему, словно говоря, чтобы тот ни о чем не волновался. — Вы пришли на концерт или как?

— Честно сказать… пробыла здесь полдня. Вы проделали большую работу, — и темноволосая яркая изменщица посмотрела на свою прежнюю добычу с хищной ухмылкой.

— Верно. Я проделала огромнейшую работу, — произнесла чуть ли ни по слогам, выбивая своим внутренним жаром соперницу, показывая свой статус, а после вогнала осиновый кол в сердце вампирши, показав отличая ее от нее. — Но без Аркадия Павловича я бы не справилась. Ну что же, мне нужно идти. Аркадий Павлович, вы же со мной?

— Конечно, полностью в вашем распоряжении, — кивнул и сделал шаг к Оксане. — Надеюсь, ты уделяешь достаточно время Максиму. Не повторяй мои ошибки, — произнес потерянному стервятнику. — Прощай.

— Придется работать всю ночь. Так что прости.

— Всегда готов, — вел Оксану вперед, оставляя прошлую жизнь позади. За такой женщиной спуститься даже в царство Аида, с ней не страшно, с ней покойно и страстно. Не отдаст свое, не предаст другого, сохранит достоинство. Потрясающая Оксана в желтом платье. Его весна. Символ его возрождения.

***

Вдох. Выдох. Они стояли на крыше центра, вдыхали московский воздух и разглядывали ночное небо, попивая кофе в стаканчиках.

— Так у тебя есть сын? — она бровью не повела на новость о ребенке, что обрадовало мужчину. Как-никак, все же у него был сын, он также причастен к его рождению… Сейчас они стояли, говорили после всей дневной нервотрепки и пытались прийти себя от шума и гама.

— Максим. Ему теперь тринадцать.

— Что ему подарил на день рождения?

— Деньги.

— Практично.

— Что вам дарили на дни рождения? — слишком смел и осторожен, перебрасывая ответы «а вы», чтобы еще больше раскрыть образ недоступной ему богини, а та отвечала, спокойно, не осознавая, в какие падает сети. Аркадий стоял, смотрел на женщину в желтом платье, обтянутую теплой кофтой, скрываемой ее от ветра, наслаждался всем своим существом наступившей идиллией.

— Ммм, ну, до того, как поступила в университет, почти ничего и не дарили. Мне говорили: «тебя родили, не сдали в детдом — вот тебе и подарок».

— Жестоко. Как же так?…

— Родители бывают разными, — объясняла задумчивая Оксана, печальным взором разглядывая сияющую Москву. — Своих я ненавижу, поэтому терпеть не могу, когда говорят о дочернем долге, считаю это бредом. Меня родили, говорили изо дня в день такие слова, относились плохо, а я еще должна быть благодарной?

— Нет.

— Правильно. У меня не было правильной модели семейного поведения. Может, поэтому и одна до сих пор…

— Так думаешь? — звездное небо открывало им секреты друг друга. Они близки по духу, чувствовали кожей этот магнит, но все про все благородная любовь, осторожная и неспешная. Мужчина вновь был смягчен рассказом Оксаны о прошлом. Бедный ребенок, сотворивший себя самого и не сошедший с ума от одиночества, с которым неосознанно перешел на «ты», и никто этого не заметил. — Может, просто не нашла того человека?

— А если найду, то что? Я изменюсь? Мне уже тридцать четыре. Может, где-то и пойду на уступки, но я не хочу меняться… особенно, если это станет ограничивать свободу или делать несчастной. Живу, как знаю, так что мне все равно. С этим характером стала директором торгового центра, выучилась за границей, даже поела за одним столом с председателем Самсунг. Я много добилась, не считаешь?

Не хватает признания. Не хватает поддержки. Ребенок, ждущий похвалы.

— Ты молодец. Я восхищаюсь тобой.

— Вот и славно, — и она довольно вытянулась и допила кофе.

Он будет говорить, какая она замечательная, какая ценная и прекрасная. Он уже любит, ему не сложно, потому как желал наслаждаться этим огнем, этим светом весь остаток жизни. Он уже любит, еле сдерживая свои порывы.

Кофе кончился. Лирика тоже. Оксана отпустила подчиненного и ушла в кабинет.

***

— Эй, ты. Да! — окрикнула его сиделка Оксаны, с которой столкнулся на подходе к центру. — Я опаздываю, так что передай это Оксане, — и отдав ему выглаженную одежду и чемоданчик с едой, и даже некоторыми туалетными принадлежности, умчалась в неизвестном направлении.

Мужчина усмехнулся и легкой походкой вошел в «Молли».

Жизнь улыбалась ему. Он был королем момента: нес одежду любимой, улыбался и подмигивал коллегам, а на вопросы отвечал: «так уж получилось».