— Ни один не сработал. Что за жизнь такая? Помирать одиноким? Бороду, что ли сбрить? Может, женщинам не нравятся скандинавские косички? — мужик стал дергать за свою сплетенную бороду в две неплохих косички. Посетители прятали глаза вместе с Аркадием, оказавшийся внезапно в обществе недотраханных холостяков.
— Послушай… если все же тобой заинтересуются, скажи, что будешь хорошим отцом.
— Что? — взглянул на жениха несчастный Василек.
— Ты лучше матери косы будешь плести. Проси сразу дочку, — и тыкнул в его роскошную шевелюру.
Стояли десятые числа. Центр ломился от людей, желавших плодотворно проводить праздники, встретиться с друзьями, знакомыми и родными. Пока Оксана была занята собраниями, получением власти, он ходил с Максимом по разным местам, кормил правильной пищей, говорил за жизнь, просил взяться за ум, а пока отдыхает целый год, заняться спортом, пойти в секции, на кружки. Было много у него работы, так еще приходилось просматривать сайты с жильем, ездить на осмотр домов, квартир, изучать проектировку, из каких материалов был выполнено здание, что есть в округе, чтобы и для детей было место, и им нескучно, подгоняя под требования Оксаны и свои. Порой он брал сына с собой и спрашивал совета, как ребенка.
— Я все равно жить с вами не буду.
— Иногда сможешь ночевать.
— У тебя другая семья… это пока ты свободен, а что потом? Также бросишь.
— Максим, — схватил за плечо мальца. — Тебя никто и никогда не бросал. Я тебе свою печень дал, так что не дави на жалость. Сказал же, что иногда сможешь.
— На свадьбу позовешь?
— Если мама отпустит.
— Отпустит, куда денется? — а бизнес-разборки Елены продолжались до сих пор.
***
— Вы, Оксана Викторовна Бертольд? — курьер ждал ее в лобби нового жилого комплекса, куда Оксана собиралась въехать через неделю вместе с Аркадием. Пока что там доделывали ремонт, перевозили вещи. Она никак не ожидала, что кто-то из знакомых найдет это место.
— Я ничего не заказывала.
Но в адресе получателя была указано ее имя, новая квартира. И это было не более странно, чем адрес отправителя. Однако она не взглянула на него, поставила подпись в бланке и всунула увесистую коробку в пакет. Ее звали в центр. Обеденный перерыв кончился.
Глава 47
Глава 47
О странной коробке она вспомнила только тогда, когда оказалась у Аркадия, ждущего ее в кровати. Было слишком поздно; она сняла сапоги, скинула верхнюю одежду и побрела под душ.
— Все так плохо? — постучался в дверь мужчина, увидевший, в каком настроении вернулась невеста.
— Нет, просто столкнулась с орущей мамочкой. Ребенок сам был виноват, что получил травму, все его оберегали, бегали за ним, а ей было плевать… ни воспитания, только хамство, а под конец сама руку на него подняла. Жуть, — говорила за шторкой, смывая с себя налет усталости и грусти. — Почти все вещи перевезены. Хозяйка ищет уже новых жильцов.
— Даром времени не теряет.
— Кстати, Аркаш. Посмотри, что там за коробка в сумке. Сегодня спускаюсь в лобби, а там курьер… мне что-то принес.
Мужчина послушно двинулся в коридор.
— Оксана! — крик. Восклицание. Мужчина рванул к женщине, резко отодвинул шторку и безумными глазами уставился на нее.
— Что? Там крыса? — да, семейные отношения такие. В любой момент могут ворваться, застать обнаженным и никакого стыда, угрызения совести не испытать. Она потянулась за полотенцем, но в руки легла коробка. Аркадий показал на адрес отправления и на имя отправителя. — Астапова Светлана Алексеевна…. Аркаша… это же.
— Да! — шепот. Шок.
Женщина выскочила из ванной и побрела с коробкой, шлепая по полу, в спальню, открывать коробку.
В завернутых слоях, на бархатной подушечке сверкал бриллиантовыми огнями венец из золота, украшенный камнями, россыпями драгоценности. Тяжелый, великолепный, драгоценный донельзя. Она вытащила венец, почти не дыша, и с изумлением взглянула на него, держа как что-то хрустальное, бережно, при электрическом свете.
Аркадий также не мог удержать возгласа, но он быстро смолк и кинул взгляд на пол, на котором лежало выпавшее письмо. Потянулся за ним, распаковал и начал читать корявым старческим почерком письмо: