Рука герцога

— Как это? — изумленно вымолвил мужчина и на этот раз его голос услышали все. Руки его поползли вверх.

— Колдун! — рявкнул герцог.

Мерино потянулся к тесаку на поясе.

Бельк рванул с места и врезался подобно пушечному ядру в седобородого, подминая его под себя.

Дикарь взмахнул рукой и один из его ножей, жалобно звякнув, отскочил от брони фон Вольфсбурга.

Заверещал на одной протяжной ноте дурачок Ханс, по бабьи приложив руки к лицу.

Мерино извлек тесак и кинулся на смуглокожего убийцу.

Опережая его, Гетц скользнул к нему длинным шагом и, с быстротой, которую сложно заподозрить в человеке в тяжелой броне, ударил его правой рукой в голову.

Бельк сильно стукнул лежащего колдуна в челюсть.

Дикарь мешком повалился на земляной пол.

Бельк перевернул потерявшего сознание пленного на живот и завел ему руки за спину.

— Заткнись, немедленно! — заорал герцог и вопль Ханса резко оборвался, словно дурачка окунули в бочку с водой.

Разлетелся полог шатра и внутрь вбежали двое караульных с мечами наголо.

— Ненавижу магию! — зло каркнул Гетц и пнул мертвое тело дикаря, которому его выполненный в виде железной руки протез, проломил висок. — Что это сейчас было?!

Караульные стояли в недоумении, чуть опустив мечи. Они, верно, приняли вопрос своего господина не за риторический, и теперь пытались сообразить как на него отвечать.

— Вероятно, ваша милость, колдун отвел глаза и проник в ваш шатер, — ответил Мерино, у которого ощутимо подрагивали руки и от этого никак не получалось убрать в ножны свой тесак. Когда в очередной раз эта попытка провалилась, он, мысленно сплюнул и просто опустил руку с оружием.

При слове "колдун" караульные сделали маленький шажок назад и сотворили охраняющие от зла знаки.

— Это я понял! — рыкнул фон Вольфсбург, понемногу успокаиваясь. — Ждали, пока я останусь один, после чего прирезали бы, как хряка! Демоны, мать их! Вышли наружу! Никого не пускать и не трепаться!

Последняя фраза герцога относилась к караульным, которые, как заметил Мерино, приказ выполнили с удовольствием. Когда полог за ними опустился, Гетц спросил тоном значительно менее громким.

— А почему мы их увидели?

Ответил Бельк, закончивший вязать колдуна его и своим поясом. Сделал он это с каким-то знанием дела, отдельно связав кисти и локти пленника.

— Бодхар. — сказал он, выпрямляясь. — Кто-то из нас тут — бодхар. Скорее всего — он.

И палец северянина указал на стоящего столбом и до сих пор прижимающего ладони к испуганному лицу Ханса. Мерино мысленно перевел слово со скафильского и согласно кивнул. Случившееся можно было объяснить только так.

— Какой, к хренам, еще бодхар! — герцог бросил взгляд на своего брата, мотнул головой, будто отгоняя какую то мысль и шагнул к нему. Осторожно обнял его за плечи, привлек к нагруднику и заговорил тихо и успокаивающе: — Тихо, тихо, братик! Тихо, малыш! Все хорошо! Плохих людей победили! Никто тебя не обидит. Я здесь.

Успокаивающее сюсюкание в исполнении закованного в железо герцога и здоровенного его брата выглядело настолько дико, что Мерино не сразу нашел слова для пояснения сказанного северянином.

— Мой напарник, наверное, имел ввиду блокатора магии. Магусы их еще называют обструкторами. Помните, у церковников были когда-то давно такие артефакты, которые блокировали магию северян?

— Что-то такое слышал, — ответил фон Волфсбург. — Но так-то каменюки с меня весом. Ханс тут каким боком?

— Очень редко встречаются такие люди. — Бельк, на всякий случай, проверил пульс у убитого дикаря. — У нас на островах их очень берегут. Не в каждое поколение рождаются. И все — такие.

Он вновь указал на Ханса.

— Умом скорбные? — уточнил герцог.

— Ага.

— Вот ведь…

И тайлтийский владетель крепче обнял брата.

Замок фон Угеля сдался наутро, когда герцог лично поговорил, точнее поперекрикивался с защитниками стен. Решение открыть ворота объяснилось просто: хозяина замка и вправду уже не было в живых, а заправлял в замке седобородый колдун. Запугав матерых воинов своим колдовствм, он заставил их служить своим целям. Когда же фон Вольфсбург показал защитникам замка связанного колдуна, находящегося под стражей и парочки воинов рядом с которым гордо крутился Ханс Троттель, они восприняли владетеля Тайлти своим избавителем.

Последнего, пятого, смуглокожего слугу колдуна, обнаружили в подвале замке. Дикарь был мертв уже триду. В плече у него была огромная рана от мушкетной пули, с которой он как-то сумел бежать после нападения на замок Вольфсбург той ночью. Но жить с ней не смог. Получалось, что колдун сперва предпочитал действовать руками своих слуг, а когда они закончились, решил сам убить герцога.

Барон фон Угель и его люди лежали здесь же и столь же давно. Все они были заколоты и уже изрядно пованивали. Фон Вольфсбург приказал похоронить своего недавнего соперника.