Рука и сердце [сборник litres]

Менее месяца тому назад мне довелось увидеть Белый дом; его сдавали внаем, может быть, уже в двадцатый раз с тех пор, как его занимал мистер Хиггинс; но в Барфорде до сих пор бытует предание, что давным-давно жил здесь разбойник и скопил несметные сокровища и неправедно нажитые эти богатства по сей день хранятся в какой-то потайной комнате, но где именно, в какой именно части дома, никому не известно.

Не хочет ли кто-то из вас снять этот дом и поискать потайную комнату? Могу предоставить точный адрес всякому, кто пожелает.

Клариссинка

Глава первая

12 декабря 1747 года

Моя жизнь связана с чередой невероятных событий, которые начали происходить в то время, когда я еще не был знаком с главными действующими лицами моего рассказа и даже не подозревал об их существовании. Вероятно, старикам свойственно оглядываться назад, и собственное прошлое им куда интереснее, а воспоминания о былом куда милее всего того, что ныне проходит перед их глазами и что представляет несомненный интерес для большинства их сограждан. Если это наблюдение справедливо в общем случае, то в моем оно справедливо тем паче! И если я хочу поведать загадочную историю бедной Люси, мне придется начать издалека. Несмотря на то что я сперва познакомился с нею и только потом узнал историю ее семьи, мне также придется, для большей ясности повествования, расположить события в их истинной последовательности, а не в той, в какой они открывались мне самому.

В северо-восточной части Ланкашира, в местности, именуемой Болендской впадиной, по соседству с областью Крейвен, стоит старинный замок – фамильное гнездо рода Старки. Он представляет собой довольно несуразное строение, в центре которого торчит массивная серая башня-донжон. Я предполагаю, что во время оно, пока шотландцы совершали свои разорительные набеги, продвигаясь на юг до этих самых мест, башня как раз и служила всем Старки единственным домом и что только с воцарением Стюартов, когда над имуществом местных лордов перестала нависать ежечасная опасность, тогдашние хозяева пристроили по периметру нижней части донжона двухэтажное здание. Со стороны южного склона к дому примыкает большой сад, разбитый уже при мне. Но когда я впервые попал сюда, единственным клочком ухоженной земли был огород при ферме. Из окон гостиной нам случалось видеть лесных оленей: не будь животные так пугливы, могли бы ощипывать ветки прямо под окнами. Усадьба Старки стоит на высоком выступе, который наподобие полуострова выдается вперед из линии крутых холмов, обрамляющих Болендскую впадину. Холмы здесь каменистые, с лысыми вершинами; внизу они одеты в густое мелколесье и утопают в зеленых коврах папоротника, над которыми тут и там высятся серые от древности деревья-исполины, воздевающие к небу, словно в немом проклятии, свои жуткие белесые ветви. Деревья эти, как мне сказывали, дошли до нас с эпохи Гептархии[13], когда все склоны были покрыты лесом, и уже в те стародавние времена считались местной достопримечательностью. Стоит ли удивляться тому, что их беззащитные верхушки не обрастают листвой, а мертвая кора от дряхлости высохла и отслоилась.

Неподалеку от господского дома располагались невзрачные хижины, или «коттеджи», построенные, вероятно, в одно время с донжоном для тех, кто искал защиты у лендлорда, вверяя ему свою (а заодно и своей семьи, и своей домашней скотины и птицы) жизнь и судьбу. За минувшие века некоторые из коттеджей почти полностью разрушились. А между тем их диковинная конструкция достойна отдельного упоминания. Ее основой служили пары крепких столбов, изогнутых навстречу друг другу: нижним концом столбы были врыты в землю, а верхним скреплены между собой, образуя ряд арок, так что все сооружение напоминало по форме огромную цыганскую кибитку. Стены складывали из чего попало: глина, камни, прутья, мусор, известь – все шло в дело, лишь бы как-нибудь заслониться от непогоды. В центре примитивного строения помещался открытый очаг, никакой трубы не было в помине – дым выходил через отверстие в крыше. Словом, более убогого жилища не сыскать ни в шотландских горах, ни в ирландском захолустье.