Рука Кассандры

— Точно. Ну, а если распутать ничего не удастся? Профессор Хамберт летает высоко, туда начальники полиций маленьких городков не залетают, крылышки слабы. Что тогда, если профессор пожалуется? А я как раз вышел на финишную прямую перед пенсией…

— Я как раз к этому и шёл. Если провал — виноват во всём лейтенант Милич. Вы не представляете, как эта идея понравится в Шервуде.

— Что вы виноваты?

— Угу. Я стольким людям наступал по глупости на мозоли… А теперь уже не могу отучиться. Плохая привычка — смотреть, как гримасничают владельцы мозолей, когда ступаешь на них…

На лице начальника полиции Буэнас-Вистас появился неподдельный ужас, и Милич подумал, что он-то уж наверняка никому ни на какие мозоли не наступал и вообще, похоже, не вылезал из-за своего стола, в который давно врос. Он даже ничего не сказал по поводу мозолей. На финишной прямой перед пенсией осторожность ценится превыше всего. Впрочем, такие люди, как Брюнес, всегда идут по прямой, избегая поворотов.

— Так как, мистер Брюнес?

— У нас мало людей, и я боюсь, что…

— Профессор Хамберт, как вы выразились, летает высоко, и если бы ему вдруг пришла в голову идея, что полиция Буэнас-Вистас не хочет оказать посильную помощь… На финишной прямой…

Брюнес бросил быстрый взгляд на человека, сидевшего перед ним. Двадцать или даже двадцать пять лет разницы. Один с самоуверенностью молодости шагает по мозолям ближних своих и гордится этим, другой видит лишь финишную ленточку, такую желанную финишную ленточку.

— Хорошо, — вздохнул он. — Поттер, вы будете работать с лейтенантом Миличем. И не вздумайте докладывать мне. Это дело Шервуда, а не наше, и я просто пытаюсь помочь. Понятно?

— Вполне, сэр.

— В таком случае, до свидания.

Когда они вышли на улицу, Милич сказал:

— Если не хотите, можете отказаться.

Поттер только хмыкнул, но ничего не ответил.

— Ладно. У вас тут есть гостиница?

— Есть. Целых две. Мотель Лейквью, хотя никакого вида на озеро из него нет, и отель Лемана.

— Какой из них лучше?

Поттер пожал плечами:

— Наверное, отель.

— Хорошо. Я оставлю там вещи и свяжусь с профессором Хамбертом, а вы съездите в больницу, узнайте у врачей и сестёр, не говорила ли что-нибудь мисс Каррадос.

— Она не приходила в сознание.

— Я знаю. Но она могла бредить… что-нибудь. Не знаю, как вы, Поттер, а я вначале всякий раз твёрдо уверен, что ничего сделать не смогу. Люди задумали преступление, тщательно готовили его, умные люди, способные на всё, и я, Генри Милич, должен оказаться умнее их. А вы говорите, инспектор шервудской полиции…

— Я вас понимаю, мистер Милич.

— Давайте-ка перейдём на имена. Зовите меня Генри. По крайней мере, это короче на два слога, чем мистер Милич. Хорошо?

— Хорошо. А меня зовут Джим.

— Прекрасно. Это-то мы, по крайней мере, выяснили без особых трудностей. Да, вот ещё: посмотрите в больнице, оставила ли эта дама, которая привезла Каррадос в больницу, свой адрес.

— Миссис ван Хойзен.

— Тем более. Если найдёте её адрес, поговорите и с ней.

— Хорошо.

— Мне звоните в отель. Если меня не будет, портье скажет, где я. Дайте мне ваши координаты.

— Вот, пожалуйста. — Поттер вынул из бумажника визитную карточку.

— Если не ошибаюсь, я проезжал какой-то отель, когда ехал к вам. Это он и есть?

— Да, в полумиле отсюда. С левой стороны.

2

— Мистер Милич, — сказал профессор Хамберт, растирая ладонью левую руку, — прежде всего я хотел бы, чтобы вы уяснили себе характер исследований, которые мы вели здесь. Понимаете, эти исследования не совсем… гм… обычные, и я бы попросил вас соблюдать максимальную осторожность. Через несколько минут вы поймёте, что я имею в виду. Мисс Каррадос, которая вчера умерла в больнице, принимала сигналы внеземной цивилизации.

— Принимала или хотела принимать?

— Мистер Милич, чтобы нам не тратить лишнего времени, давайте договоримся: я говорю именно то, что хочу сказать. И если я говорю «принимала сигналы внеземной цивилизации», я имею в виду именно этот факт.

Профессор переменил руки и теперь растирал левой ладонью правую руку. Кожа на тыльной стороне рук была у профессора морщинистая, как кожа ящерицы, и покрыта пятнами пигментации. «Я смотрю на кожу его рук потому, что мой мозг пытается выиграть время, чтобы поглотить сказанное профессором», — подумал лейтенант Милич.

— Она…

— Мисс Каррадос получала во сне сигналы в виде сновидений. Сомнений у нас в этом нет никаких. Особенно когда мы узнали, что и у русских есть человек, который видит те же сны.

«Спокойно, — сказал себе лейтенант Милич, — никаких эмоций. Ты ищейка, идущая по следу. Тебя не должно волновать, оставил ли следы банальный вор или маленький зелёный человечек с летающего блюдца. Это тебя не касается».