Так, погодите… Кто мог желать Беннетту смерти? Сьюзен Рорк убили раньше, чем умер Беннетт. У Пэт были причины его ненавидеть, но тогда кто убил саму Пэт? Саманта, несколько месяцев получавшая электронные письма от мертвого человека… может, она создавала себе алиби? Когда мы с ней говорили по телефону в последний раз, я старалась быть вежливой и деликатной, но при этом категорически не желала поддерживать ее иллюзии. Поддерживать чьи-то иллюзии – занятие неблагодарное и опасное. Но теперь я подумала, что, может быть, это были не иллюзии и не бред воспаленного мозга? Может быть, она сама писала себе эти письма? А может, и не писала, а лишь
Я вылезла из ванны и открыла слив. Завернувшись в полотенце, я наблюдала за тем, как из ванны вытекает вода. Стивен сказал, что я могу возвращаться к нормальной жизни. Но он ошибался.
– Меня кое-что беспокоит. И этого не было в полицейском отчете.
Когда Стивен спросил, что я имею в виду, в его голосе явственно слышалась скука. Я рассказала ему о царапинах с внутренней стороны двери в ванную. Он сказал, что царапины были с внешней, а не с внутренней стороны. Он хорошо это помнит.
– Ты только что вернулась с его похорон. Не забивай себе голову.
– Я уверена, что не ошиблась насчет царапин.
– Я бы запомнил, если бы они были с внутренней стороны. Но даже если ты не ошиблась, что это доказывает?
– Это доказывает, что в квартире с Беннеттом был кто-то еще.
– Знаешь, ты бы поговорила с Селией…
– Это не психологическая проблема, – ответила я. – Речь идет об улике, оставшейся незамеченной.
– И кто, по-твоему, был с ним в квартире?
Если сказать ему, что, по-моему, это была Саманта, он точно вызовет мне санитаров.
– Саманта. Мне нужно взломать ее электронную почту.
– Ты собираешься провоцировать сумасшедшую? – спросил Стивен.
– Так она же ничего не узнает. У тебя есть на примете какой-нибудь хакер, который возьмется за эту работу?
– За такое меня лишат права на адвокатскую практику, но я не буду тебе помогать не по этой причине. Дай мне слово, что позвонишь Селии.
Но вместо этого я позвонила Маккензи. На этот раз он сам подошел к телефону – потому что я звонила на мобильный. Если я правильно разбиралась в своих ощущениях относительно этого человека, он был рад меня слышать. Но я не особенно доверяла ощущениям, опасаясь принять желаемое за действительное. Я сразу же перешла к делу. Сказала, что мне надо кое-что посмотреть в полицейском отчете о смерти Беннетта.
– У тебя случайно нет копии?
И уточнила, что именно мне нужно проверить.
Он предложил заехать ко мне с полицейским отчетом сразу после работы. Я быстро составила мысленный список всего, что нуждалось в уборке и чистке, потом подумала: «Да черт с ним» – и поблагодарила Маккензи.
Час спустя я как угорелая носилась по квартире со старомодным соломенным веником. У меня была чудо-швабра, но я так и не сумела ее освоить. Потом я открыла коробку с влажными антибактериальными хозяйственными салфетками и, опустившись на колени, принялась оттирать кафельный пол в ванной. Жалко, что Стивен поторопился заменить дверь. Но для себя я решила так: если в полицейском отчете, который сейчас принесет Маккензи, я найду фотографию, где на внутренней стороне двери в ванную нет никаких царапин, я успокоюсь и выброшу из головы все подозрения. А пока что продолжу уборку. Главное – поймать нужный настрой. Скрупулезная и тщательная уборка успокаивает не хуже, чем дзен-медитация. Надо почаще устраивать дома «большую чистку», подумала я. А потом весь настрой пошел насмарку.
У меня в наушниках как раз заиграли «Лейк стрит драйв», когда музыка прервалась, сменившись мелодией телефонного вызова. Я достала из кармана айфон. Судя по междугородному коду, звонили из Мэна. Рене находилась в ярости. Она сказала, что ее совершенно не радует, что я даю ее номер каким-то психованным девицам, которые донимают ее, звонят по сто раз на дню, бьются в истерике и обвиняют ее в том, что она врет о смерти собственного сына. Эта девица, сказала Рене, утверждает, что она невеста Джимми. В заключение Рене попросила меня уважать ее право на уединение, отныне и впредь.
– Я ей не давала ваш номер, – сказала я. – Рене, мне очень жаль, что все так получилось.
Но Рене уже отошла от телефона. Трубку взяла Ванесса, такая же злая и раздраженная, как на похоронах брата.
– Может быть, вас, девочки, это и веселит… может быть, это шутка такая: называться невестами моего мертвого брата… но нам почему-то совсем не смешно. И маме особенно.
– Это не шутка. Никто ни над кем не смеется.
– Тогда скажи этой придурочной, чтобы она оставила маму в покое, – потребовала Ванесса.
– С ней вообще бесполезно о чем-либо говорить. У нее навязчивый бред.
– У вас у всех навязчивый бред.
Ванесса бросила трубку.