Рука майора Громова

Это у нее получилось так комично, что зал грохнул хохотом. Всеобщий смех окончательно вывел из себя Бадмаева. Колотя кулаками по столу, он гудел что-то неразборчивое. Шелудяк панически тонко взвизгивал. Секретарь партийного бюро Кислицкий, отчаянно размахивая длинными руками, тщетно взывал:

— К порядку, товарищи! К порядку!..

Начавшийся скандал прекратил Гундосов.

Он крикнул зычно и властно, заглушив шум и смех в зале:

— Ша, братва! Полундра! Заткните глотки! Слушай мою команду!

Зал сразу утих. Гундосов продолжал:

— Есть предложение прекратить прения. Кто против? Никого? Принято единогласно, братишечки. Резолюцию выработаем после. Собрание считаю закрытым. Все — на свою вахту!

Энкаведисты стали расходиться по своим кабинетам. Холмин поспешно подошел к Дусе.

— Что вы наделали, Дуся? Ведь вам за это попадет. Разве так можно?

Она беззаботно махнула рукой.

— Не попадет. За меня Дондеже заступится. Все это ерунда. А вот другая штука мне не нравится.

— Какая штука?

— Что и вы меня тоже ругаете.

Холмин попытался заговорить с нею нравоучительно-строгим тоном:

— Дуся! Вас нужно не ругать, а просто… постегать розгой. Как шалунов дошкольного возраста. Если б я был вашим мужем…

Она прервала его с улыбкой:

— А вы попробуйте.

— Что? Постегать вас розгой? — спросил он.

— Нет. Стать моим мужем.

— С вами… Дуся, невозможно разговаривать серьезно.

Девушка полуобиженно, полушутливо надула губы.

— Ну и не надо. Не разговаривайте. Вот с вами кое-кто другой сейчас разговаривать будет. К нам направляется и с вас глаз не спускает.

— Кто? — спросил Холмин.

Дуся кивнула головой в сторону.

— Палач один, вроде Дондеже. Сегодня утром из служебной командировки вернулся, Следователь по громовскому делу, капитан Якубович. Он самый майора под пулю и подвел.

Холмин посмотрел по направлению ее кивка. К ним действительно шел незнакомый ему энкаведист, внешность которого представляла собой сплошной испуг. Его рыжая, стриженая ежиком голова была втянута в сутулые, часто вздрагивающие плечи, худое, испитое лицо — бледно и встревожено, глаза беспокойно бегали по сторонам, руки и колени тряслись.

— Так, я не буду вам мешать. А вы с ним недолго болтайте. Жду вас обедать. Пока, — сказала девушка, уходя.

— Всего хорошего, Дуся, — крикнул ей вслед Холмив.

Энкаведист подошел к нему и тихо произнес дрожащим голосом:

— Товарищ агент. У меня к вам дело. Очень серьезное. Нужно поговорить наедине.

— Пожалуйста. Отойдем в сторону и поговорим, — предложил Холмин.

Отрицательно замотав головой, энкаведист снизил голос до шепота:

— Здесь много народу. Подслушать могут. Нельзя здесь.

— А где же?

— В моем кабинете. Второй этаж, слева от лестницы первая дверь. Там у меня один подследственник сидит, но я его отпущу в камеру. Приходите, скажем, через полчаса, когда все разойдутся на обед.

— Хорошо. Но в чем дело, все таки?

— Складывается очень опасная ситуация. В общем, я знаю, кто — «рука майора Громова». Я сразу догадался.

— Что?!. — вскрякнул пораженный Холмин.

— Тише, товарищ агент. И никому ничего не говорите. Особенно им, — тревожно зашептал капитан Якубович, глазами показывая на стол президиума.

Там, возле него, стояли, разговаривая, четверо; Гундосов, Бадмаев, Кислицкий и Шелудяк. Их глаза были устремлены на Холмина и его собеседника. Под взглядом кого-то из них, Якубович, вдруг лихорадочно задрожав, поспешно отошел от Холмина.

Глава 15 «Это не человек…»

Торопливо вбежав в буфет, Холмин поискал: глазами Дусю. Она, хотя и была очень занята, вместе с двумя подавальщицами разнося еду и напитки переполнившим буфетную комнату энкаведистам, но сейчас же подошла к нему.

— Шура! Как только место за столиком освободится, сейчас же занимайте его… А когда обедающие немного схлынут, я к вам присоединюсь. И мы вместе пировать будем.

Холмин развел руками.

— К сожалению, Дуся, не могу! У меня только полчаса времени. Предстоит неотложное дело.

— Опять? — недовольно нахмурила брови буфетчица.

Он умоляюще сложил руки на груди.

— Дусенька! Не могу. Мне бы за прилавком перекусить на скорую руку. Пожалейте голодающего.

Девушка улыбнулась.

— Ладно. Что с вами поделаешь. Закусить я вам сейчас подам. Но вы хоть к ужину-то не забудьте придти.

— Приду, приду…

Наскоро закусив и выпив стакан вина, Холмин отправился к следователю Якубовичу, хотя до назначенного времени встречи с ним и оставалось еще около пяти минут. Холмину хотелось поскорее узнать у энкаведиста подробности того, о чем последний боязливо ему сообщил.

В отделе НКВД было безлюдно. Только на площадке лестницы второго этажа, за поворотом которой начинался коридор, стоял одинокий часовой с винтовкой. Поднявшись по лестнице во второй этаж, Холмин завернул за угол коридора и постучал в дверь, указанную ему Якубовичем. На его стук никто не ответил. Он постучал сильнее, Но за обитой толстым войлоком дверью было тихо; ни один звук не доносился оттуда. Тогда Холмин, нажав на ручку двери, толкнул ее… Она оказалась незапертой и распахнулась от толчка.