Рука майора Громова

Они курили и совещались около получаса и, не придя ни к какому решению, собрались было разойтись, как в дверь снова раздался осторожный и робкий стук; опять в дверную щель просунулась лысая улыбающаяся голова и нараспев спросила:

— Можно-о?

Морщины его лица на этот раз, в отличие от первого, были растянуты не в приятную, а в очень растерянную улыбку. Бадмаев молча кивнул, разрешая войти специалисту по дактилоскопии. Тот быстро скользнул в дверь, поклонился и сказал дрожащим хрипловатым голосом:

— Разрешите доложить. Принадлежность отпечатков пальцев на записке установлена.

Все четверо, бывшие в кабинете, разом вскочили из-за стола. Капитан Шелудяк визгливо и повелительно крикнул:

— Чьи пальцы?

В ответ ему раздался громкий и крайне смущенный шепот:

— Ваши, товарищ капитан!

— Что?! Как?! — взвизгнул Шелудяк.

Его заместитель растерянно развел руками.

— Так, товарищ капитан. Проверка отпечатков пальцев показала именно это. Только начали проверять и сразу наткнулись.

— Лжу глаголешь! То не мои персты…

— Дактилоскопия — наука точная.

— Ты спутал мои персты со вражескими.

— Это невозможно. У нас в секторе люди работают, как в аптеке. Сами знаете.

— Оные отпечатки не мои. Другому принадлежащие.

— На земном шаре еще никогда не было одинаковых отпечатков пальцев у двух разных людей. Подобные невероятные случаи дактилоскопии неизвестны. — твердо, хотя и не без робости, отстаивал честь своей профессии заместитель Шелудяка.

Последний отчаянно завизжал:

— Не верьте ему, товарищи! Он трепню глаголет. Вез угрызения совести треплется. За решетку меня загнать возжелал. Он суть контра и гидра вражеская. Зануда антисоветская!

Бадмаев шагнул к Шелудяку и, сжав в горсть мундир на его груди, прогудел ему прямо в вытянутую физиономию:

— Замолкни, гад!

Шелудяк мгновенно умолк. Начальник отдела тряс своего заместителя и злобно гудел:

— Попался, гад, попался? Теперь я тебе покажу «руку майора Громова». Ты у меня увидишь ее на конвейере. На смерть закатаю! Разрыв сердца тебе сотворю!

Он с силой оттолкнул от себя Шелудяка и тот, жалобно скуля, мешком свалился на пол. Бадмаев стер пот со лба и, тяжело дыша от возбуждения и злости, сказал:

— Вопрос ясен, товарищи. Мой заместитель готовил против меня террористический авт. Сегодня же он расскажет нам все на конвейере. Вы не возражаете, — товарищ полковник?

— Нет, браток, — ответил Гундосов.

Начальник отдела мотнул подбородком на секретаря партийного бюро.

— Товарищ Кислицкий! Возьмись, пожалуйста, за это дело. Сейчас же вызови двух лучших теломехаников и лично допроси обвиняемого.

— Это я могу, — охотно откликнулся Кислицкий и вышел из кабинета.

— Почто губите, товарищи? — тоненьким дрожащим голосом взмолился Шелудяк, на коленях ползая по полу. — Неповинен я в сем терроризме… Почто на терзание теломеханикам предаете? Смилуйтесь, товарищи дорогие!

Бадмаев пнул его ногой.

— Заткнись, кусок врага народа! Мы тебе не товарищи…

Минуты через две Кислицкий вернулся вместе с тремя конвоирами. Вчетвером они не без труда, вытащили в коридор плакавшего, визжавшего и отчаянно сопротивлявшегося Шелудяка. Его заместитель, напуганный этой сценой, с гримасой вместо улыбки на круглом морщинистом лице, спросил Бадмаева:

— Мне можно уйти, товарищ начальник?

Бадмаев утвердительно закивал подбородком.

— Идите и принимайте дактилоскопический сектор. Назначаю вас заведующим. А за отличную работу по разоблачению врага народа, бывшего работника отдела НКВД Шелудяка вам будет выдана премия.

— Благодарю вас, товарищ начальник, — сказал новый заведующий и с низкими поклонами попятился к двери.

— Постойте, — остановил его Холмин. — У меня к вам есть один вопрос.

— Пожалуйста, — слегка поклонилась лысая голова, изобразив улыбкой полнейшую готовность слушать и отвечать.

— Вам случайно не знакома бумага, на которой написана последняя записка «руки»? — спросил Холмин.

Лысая голова поспешно кивнула.

— Как же. Знакома.

— Откуда она?

— Полагаю, что из блокнота моего бывшего начальника по дактилоскопическому сектору.

— Почему вы так думаете?

— Все руководящие работники отдела, имеют блокноты из подобной бумаги.

— Вот видите! — подхватил Бадмаев. — Даже бумага шелудяковская. Ясно, что он хотел меня убить и усесться в отделе на мое место.

Лысая голова склонилась к Холмину.

— Еще имеете вопросы, товарищ агент?

— Нет. Больше не имею.

— Тогда, разрешите откланяться.

Заведующий дактилоскопическим сектором еще раз низко поклонился и выскользнул в дверь.

— Пожалуй что и я пойду. После таких дел надо хорошо выспаться. Пока, — сказал Гундосов, направляясь к двери.

У Бадмаева настроение поднялось настолько, что он даже проводил «матросика с Балтики» пожеланием спокойной ночи и приятных снов. Холмин собрался тоже уходить, но был остановлен словами начальника отдела:

— Вы пока останьтесь… Я хочу с вами немного побеседовать.

Холмин выжидательно взглянул на него, но Бадмаев не торопился начинать беседу. Он сел в кресло, потянулся и, зевнув, удовлетворенно прогудел:

— Итак, с «рукой майора Громова» покончено. Теперь я могу спать спокойно…

Часть вторая