Рука Москвы

«А где же вы были раньше? Я уже приказ подписал».

Кратко излагаю свою позицию по поводу возрождения старых порядков, говорю, что далее работать не могу и прошу меня уволить. Слегка помедлив, Бакатин дает согласие.

Пишу рапорт:

«…В прошлом, как Вам известно, существовала практика назначения должностных лиц, в том числе и в ПГУ КГБ, под нажимом аппарата ЦК КПСС или по протекции. В последние годы ценой больших усилий эту практику удалось прекратить. С горечью убеждаюсь, что она возрождается в еще более грубой и оскорбительной форме… Эта практика, уверен, может погубить любые добрые преобразования.

Судя по тону Вашего разговора со мной по телефону 18 сентября с. г., Вы считаете такую ситуацию вполне нормальной. Для меня она неприемлема».

Посылаю рапорт Бакатину, копии М. С. Горбачеву и Б. Н. Ельцину, С. В. Степашину.

Так закончилась моя жизнь в разведке.

Московская золотая осень лечит душу. Не торопясь падают на землю, на воду небольшого пруда классические желтые листья. Дремлет поодаль рыжей, под цвет листвы, масти собака. Ловить рыбу не хочется. Карась не умеет кричать, а это внушает человеку уверенность, что рыбе не больно. Мне кажется, что рыбке невероятно больно и невероятно страшно, когда какое-то огромное существо хватает ее маленькое тельце и раздирает острым железом губу. Прохладное, умно построенное природой, чувствующее существо обречено стать ничтожным кусочком пищи.

Я сматываю леску и забрасываю удочку в кусты. Невозможно в этот день лишать жизни даже рыбешку, причинять боль живому.

Спокойствие, отрешенность от земной суеты по капле вливаются в душу. «Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит…»

Хрупкий, иссохший листок березы падает на руку. Кто-то меня услышал?

Все написанное здесь относится к невозвратно минувшей исторической эпохе. Происходившие тогда события, наша работа, успехи и провалы не имеют никакого отношения к сегодняшней ситуации. Государство, которое когда-то потребовало себе на службу нашу энергию, ум, готовность положить жизни в защиту его интересов, мертво. Этому государству уже ничто не может ни повредить, ни помочь. Оно бросило нас на произвол судьбы, подобно банкроту, промотавшему перед смертью родовое состояние. Новой эпохе мы не нужны. Ее деятели с трудом терпят наше существование. Сила инерции еще приводит в движение весь сложный, создававшийся десятилетиями усилиями десятков тысяч людей механизм, но он уже работает с перебоями, через силу. Он не нужен новой эпохе, ибо создавался он во имя отстаивания независимости, самостоятельности, могущества Отечества.

…Наша служба потребуется России. Когда это время придет, создавать ее нужно будет заново.

Москва Ноябрь 1991 г.

Приложение

Размышления начальника разведки КГБ СССР

На наши вопросы отвечает начальник разведки КГБ СССР Леонид Владимирович Шебаршин.

(«Курьер советской разведки»)

ВОПРОС. Вы первый начальник разведки КГБ, ставший известным общественности в результате выступлений в средствах массовой информации. Такие выступления — дань моде, или Вы видите в них более глубокий смысл?

ОТВЕТ. Я хотел бы предложить взглянуть на поднятую Вами проблему несколько шире и немного под другим углом. Бесспорно, более свободное и, прямо надо сказать, более спокойное обсуждение обществом проблем внешнеполитической разведки — явление, ставшее возможным в результате кардинальных перемен во всех сферах жизни, характерных для нынешнего этапа развития нашего государства. Конечно, начать это духовное раскрепощение надо было раньше, это сэкономило бы обществу довольно много сил, так необходимых ему сегодня. Дело ведь не только и не столько в разведке — можно давать интервью тысячами, не только не открывая в них каких-то деталей, но и затуманивая то, что кажется ясным для всех. Долгое время наша разведка соблюдала необъяснимое табу на многие из тем, которые в развитом правовом государстве являются постоянным и естественным предметом внимания политических и общественных деятелей, ученых и экспертов. Сегодня мы видим ущербность такой линии. Полное молчание или «стерилизованное» откровение разведчиков вынуждали людей, интересующихся вопросами разведки, обращаться к литературе, сочиненной либо профессионалами, чьи выводы и откровения вызывали улыбку, либо мастерами дезинформации, целенаправленно пытавшимися, спекулируя на нашем молчании, не просто создать искаженное впечатление о деятельности советской разведки, но и вызвать к ней негативное отношение. Поэтому и прежние интервью, и нашу сегодняшнюю беседу я сравнил бы с расчисткой завалов, нагроможденных ошибками прошлого. Не стоит тешить себя иллюзиями, что эти интервью способны враз сформировать в общественном мнении нормальный, адекватный образ сегодняшнего состояния разведки Комитета госбезопасности. Но, заверяю Вас, курс на поддержание постоянного диалога со средствами массовой информации — это наша последовательная позиция, которой мы намерены придерживаться впредь.