Рука Москвы

— Наверное, в карьере разведчика Шебаршина это был самый горький день?

— У меня бывали и более горькие дни, бывали очень горькие неудачи.

Совершенно искренне признаюсь: в другой жизни себя не мыслил, не представлял, какая она — отставка. Сомневаюсь, что будет легко создать себе ту нагрузку, к которой привык. Мне всегда читалось, писалось и работалось легче в цейтноте. Праздников и выходных терпеть не мог. А теперь вся жизнь сплошные выходные.

— Никто из высокопоставленных сотрудников КГБ, с которыми я говорил о вашей отставке, так и не смог сказать мне, когда же Президент подписал указ о вашей отставке, а Бакатин приказал откомандировать вас в распоряжение управления кадров. Как же все-таки происходила сама отставка?

— Мне сказали о ней по телефону. Бакатин, видимо, не нашел времени, чтобы позвонить и объявить о своем решении. Кто-то из его секретариата сказал, что есть указ об отставке.

— В последнее время приходится довольно часто слышать объяснение ошибок, допущенных Президентом СССР: ближайшее окружение держало его в «информационном колпаке».

— По этому поводу совершенно ничего не могу сказать. Вся информация шла из Первого главного управления председателю, он подписывал телеграммы и отправлял дальше, адресатам. Возможности узнать, доложено Президенту или нет, у меня не было.

— Как вы относитесь к идее выведения ПГУ из состава КГБ и реорганизации его в Комитет по разведке?

— Это абсолютно правильная идея. Но тут существует следующая опасность. В промежутке между принятием решения и его осуществлением временные люди пытаются определять способы реорганизации разведки, ее кадровую политику.

Я всегда исходил из того, что разведка — это живой, хрупкий и очень деликатный организм, не терпящий рывков.

Прежде всего это то, что мы называем добывающий или агентурный аппарат, то есть сотрудничающие с нами иностранцы. Потом оперативные работники, находящиеся за рубежом под различными прикрытиями. Технические средства. И, наконец, центральный аппарат. Все эти компоненты взаимосвязаны.

— Одна из первых «реформ», предпринятых новым руководством КГБ, — вывод из подчинения комитета Управления правительственной связи и Восьмого управления, занимающегося шифровкой и дешифровкой. Не кажется ли вам, что таким образом остальные подразделения комитета останутся без надежных, проверенных каналов связи? И не проще ли было создать параллельные структуры: чтобы одной мог пользоваться Президент, а другой — комитет?

— По-моему, это как раз пример моментально принятого решения, которое сейчас приходится переосмысливать.

— Как, по-вашему, суверенные республики, например Украина, будут осуществлять разведку? На базе расформированного ПГУ или своих первых управлений?

— На базе своих первых управлений. Что касается Украины, то я знаю, у них есть возможности для работы за рубежом, и мы прекрасно взаимодействовали.

— Некоторые лидеры республик призывают обнародовать архивы КГБ, имена агентов. Считаете ли вы это оправданным в какой-либо форме?

— Это предел падения для разведчика, для офицера госбезопасности. Эти люди работали на государство, то есть на нас с вами. И разглашать их имена только потому, что изменились обстоятельства, — это низость.

— Известно ли вам что-нибудь о золоте КПСС?

— Первое главное управление ни в каких финансовых делах КПСС участия не принимало.

— Бюджет ЦРУ составляет тридцать миллиардов долларов. Бюджет же ПГУ не публиковался, но известно, что он гораздо меньше. Так ли это?

— Если бюджет ПГУ будет опубликован, многим будет казаться невероятным, что эта служба могла обходиться так дешево и делать так много.

И. КАДУЛИН

Кстати

«ПГУ всегда отличал высокий профессионализм, преобладающее большинство людей там честные, настоящие профессионалы», — заявил новый начальник советской разведки — Евгений Примаков.

Касаясь судьбы своего предшественника — Леонида Шебаршина, новый начальник разведки сказал, что высоко ценит его и относится к нему с большим уважением. По словам Евгения Примакова, нужно без спешки во всем разобраться.

РАЗВЕДЧИК, ВЕРНУВШИЙСЯ В ХОЛОД

(«Известия», 1991, 11 окт., № 243)

Роман М. Карре «Шпион, пришедший с холода» называют лучшим политическим детективом XX века. Главное действующее лицо романа становится жертвой сложнейшей интриги, закрученной в недрах разведки. Нашему собеседнику Л. Шебаршину, возглавлявшему секретное ведомство, конечно, не довелось пережить трагедию, подобную персонажу английского писателя, но в обстоятельствах его падения с высот государственной службы до сих пор много неясного. С этого вопроса и началось интервью.

— Вы уже высказывались о причинах вашего ухода с поста начальника разведки, говорили: без вашего согласия вам назначили первого заместителя. С другой стороны, газеты пишут, что, занимая пост заместителя председателя КГБ, вы не могли не знать о готовящемся перевороте. Может быть, подлинная причина отставки в том, что вы слишком тесно связаны с Крючковым?