Рука Нергала

Он был средних лет, но худой и истощенный до предела. Белая, как бумага, нездоровая плоть, обтянутый кожей череп, черные круги вокруг запавших глаз. Он лежал на спине, откинувшись, а на груди у его покоилась рука с предметом, который он держал как скипетр. Это был жезл из слоновой кости, один конец которого был сделан в виде когтистой лапы демона, держащей дымчатый кристалл, который пульсировал неясными огнями, как живое сердце. Рядом с троном на медном блюде курилось наркотическое снадобье: сонный лотос, испарения которого давали колдуну силу вызвать демонов-теней Нергала. Аталис вцепился Конану в руку.

— Смотри — он все еще спит! Сердце защитит тебя. Выхвати у него Руку из слоновой кости, и вся власть покинет его!

Конан что-то проворчал в знак неохотного согласия, и двинулся вперед с мечом в одной руке. Что-то в это было такое, что ему не нравилось. Слишком легко…

— О, господа! Я вас ожидал.

Манхассем Хан улыбнулся им с возвышения. Они застыли в изумлении. Его тон был мягким, но безумная ярость горела в его больных глазах. Он поднял скипетр власти; он сделал движение…

Огни кристалла жутко вспыхнули. И вдруг, внезапно, хромой ясновидец закричал. Его мускулы скрючились в судороге невыносимой агонии. Он упал на мраморные плиты, корчась от боли.

— КРОМ!

Принц Тхан схватился за рапиру, но движение магической Руки остановило его. Его глаза стали пустыми и мертвыми. Ледяной пот выступил на побледневшем лбу. Он испустил пронзительный крик и упал на колени, раздирая ногтями лоб, когда клыки ослепляющей боли вонзились в его мозг.

— А теперь ты, мой юный варвар!

Конан прыгнул. Он двигался как атакующая пантера, крепкое тело превратилось в стремительный вихрь. Он был на первой ступеньке возвышения раньше, чем Манхассем Хан успел шевельнуться. Его меч взметнулся вверх, закачался и выпал из ослабевших рук. Волна полярного холода лишила чувствительности тело. Холод исходил из туманного кристалла в когтях Руки. Конан, задыхаясь, глотнул воздух.

Горящие глаза Манхассем Хана впились в его глаза. Лицо-череп оскалилось в жутком подобии веселья.

— Воистину Сердце защищает — но лишь того, кто знает, как вызвать к жизни его мощь! — злорадно хихикнул сатрап, наблюдая, как Конан пытается вернуть силу могучим мускулам. Конан выпятил подбородок и дико, угрюмо боролся против волны холода и зловонной тьмы, которые источал вместе с темными лучами демонический кристалл, и которая понемногу затемняла его рассудок. Силы вытекали из его тела, как вино из порванного меха. Конан упал на колени, затем скатился к подножию возвышения. Он чувствовал, как его сознание сокращается до слабой одинокой точки света, затерянной в широком просторе ревущей тьмы. Последняя искра воли трепетала словно огонек свечи под напором шторма. Без надежды, но с яростной, неодолимой решимостью дикаря он продолжал бороться…

7. СЕРДЦЕ И РУКА

Закричала женщина. Манхассем Хан от неожиданности обернулся на звук. Его внимание отвлеклось от Конана — фокус исчез — и в этот краткий миг белая фигурка нагой девушки с темными сверкающими глазами и черным водопадом кудрей быстро скользнула из тени колонны к беспомощному киммерийцу.

Конан уставился на нее сквозь клубящуюся тьму. Хилдико?

Быстрая как мысль, она опустилась на колени рядом с ним. Белая рука нырнула в кошель и вынырнула, сжимая Сердце Таммуза. Девушка быстро вскочила на ноги и швырнула противо-талисман в Манхассем Хана.

Камень ударил его между глаз с громким стуком. Закрыв глаза, сатрап сполз в объятия застеленного мягкими покрывалами черного трона. Рука Нергала выпала из бесчувственных пальцев и со стуком упала на мраморную ступеньку.

Как только талисман выпал из руки сатрапа, чары, которые держали Аталиса и принца Тхана в чудовищной агонии, исчезли. Бледные, дрожащие, измученные, они были живы, их муки прекратились. И могучая сила Конан вернулась в его распростертое тело. С проклятием он вскочил на ноги. Одной рукой он схватил Хилдико за плечо и отшвырнул ее прочь, подальше от опасности, а другой поднял меч с пола. Конан был готов разить врага.

Но он замер, изумленно моргая. С каждой стороны от тела сатрапа лежало по талисману. И из обоих поднялись сверхъестественные формы.

Из Руки Нергала распространилась темная мерцающая паутина злого излучения — сверкание тьмы, подобное блеску полированного эбенового дерева. Зловоние Бездны было в его нечистом дыхании, и проникающий до костей холод межзвездных глубин был в его губительном прикосновении. Перед его медленным продвижением блекло оранжевое пламя факелов. Оно росло, пуская щупальца блестящей тьмы, которые корчились и извивались.