Рука Сфинкса

– Под наблюдением, конечно. Он измерял температуру, оттягивал веки и немного держал запястье. Однажды он принес пузырек с чем-то от Сфинкса, потому что вы стонали во сне. Мы вылили его вам в рот, и, похоже, это помогло. Вообще-то, он был великолепен. Я думаю, вы должны быть с ним повежливее.

Эдит была слишком ошеломлена, чтобы закатить глаза.

– Где Ирен?

– Она легла спать несколько часов назад. Мы по очереди наблюдали за вами. Есть хотите?

– Нет. – Она спустила ноги с кровати.

Воздух внезапно поредел. На мгновение Эдит решила, что падает в обморок, и, справляясь с головокружением, сделала несколько глубоких вдохов. Чуть придя в себя, она встала с кровати, держась за столбик, и отошла, ступая широко, но не очень-то уверенно.

Волета с беспокойством наблюдала за тем, как старпом бредет по комнате, пошатываясь, и вздохнула с облегчением, когда Эдит, не упав, подошла к скамейке возле туалетного столика.

Рассматривая отражение в зеркале, Эдит никак не могла отождествить увиденное с собой. Ее новая рука была безыскусной, как корыто. Изящество со всеми завитушками исчезло, на смену ему пришли громоздкие пластины и наплечник, который ни за что не поместится в рукав. Новый движитель был вполовину массивнее предыдущего.

– Совсем другая, верно? – проговорила Волета, чье отражение появилось в зеркале позади Эдит.

– Он сказал, что моя прежняя рука была предназначена для дипломатии и легких потасовок, а не для постоянных драк, для которых я ее применяла. Эта модель покрепче, – сказала Эдит, стукнув по руке. Та зазвенела тихо и гулко, как чугунная сковорода. – Никогда в жизни не мечтала о платьях, так что не стану по ним тосковать. Но я спрашиваю себя, взглянет ли хоть кто-то теперь мне в глаза, или они будут слишком заняты, таращась на… этот паровоз.

– Чушь. Не вижу ничего такого, что не смог бы исправить хороший шарф. – Девушка одернула ночную рубашку старпома, поправляя воротник. Один рукав рубашки отрезали, чтобы освободить место для механической руки, и платье висело криво вокруг шеи и груди. – Возможно, стоит попросить Сфинкса обновить ваш гардероб.

– Он сказал, что взял тебя под крыло. Можешь не притворяться. – Молодая женщина все еще смотрела на отражение Эдит, особенно на ее волосы, которые приподняла и собрала, изучая эффект с сосредоточенной гримасой. – Я не понимаю, почему ты на это пошла. Я не пыталась лишить тебя чего-либо. Я только хотела защитить тебя.

– Я на это пошла, потому что мы не можем продолжать делать врагами всех, кого встречаем, сэр. Ничем хорошим для нас это не закончится. Кроме того, я чувствовала себя узницей, а мне это не нравится.

– Почему ты продолжаешь называть меня «сэр», если не собираешься делать ничего, о чем я прошу?

Волета перевела взгляд с волос старпома на ее лицо в зеркале:

– Я знаю, что это конфликт интересов, но, думаю, до сих пор мы с ним очень хорошо справлялись. Вы отличный старпом, и я с нетерпением жду возможности выполнять ваши приказы на протяжении еще очень долгого времени.

– Однажды я привезу тебя к себе домой и познакомлю с отцом. Пусть увидит, что я не была самой не по годам развитой девушкой в целом мире.

Кто-то тихо постучался, а потом в приоткрытую дверь сунулись рога. Олень держал глаза закрытыми.

– Ты одета и выглядишь прилично? – шепотом спросил он.

– Самую малость, – сказала Эдит, поворачиваясь на скамеечке. – Входи, Байрон.

Просунув голову чуть дальше, олень вежливо уставился в угол комнаты, а не на женщин в ночных рубашках.

– Рад видеть, что ты проснулась.

– Да, можешь пойти и сказать Сфинксу, что он меня еще не убил.

– Я здесь не для этого. Сфинкс отправился за Сенлином. Он скоро поднимется сюда на лифте. Я рассчитываю, что ваш капитан вернется в течение часа.

Эдит закрыла глаза, чтобы лучше насладиться чувством облегчения.

– О, ради всего святого! Ну когда же ему возвращаться, как не посреди ночи! – сказала Волета, прижимая кулаки к бедрам. – Байрон, не мог бы ты приготовить чай? Я постараюсь разбудить Ирен. Мистер Уинтерс, не мне об этом говорить, сэр, но, возможно, пришло время принять ванну?

Эдит понюхала свои волосы, сделала суровое лицо, а затем с проблеском прежнего боевого духа заявила:

– Ладно, все пошли вон.

Ирен не уснула, лишь ненадолго отключилась, упав на кровать. У нее даже не хватило сил раздеться.

Уход за старпомом, пребывающим под воздействием обезболивающего, оказался легким делом, а вот то, что заменяло Волете нервное хождение из угла в угол, действительно утомило Ирен. Девушка неустанно гонялась за белкой по комнате. Она взбиралась на каминную доску и шла по ней, как по балке. Она совершала самые претенциозные кувырки, подвергая опасности каждую лампу, вазу и зеркало в комнате.

После двух дней мельтешения Ирен пожалела, что отговорила Волету от общения со Сфинксом. Но по крайней мере, она знала, что девочка в безопасности.

Едва задремав, Ирен проснулась, совершенно уверенная в том, что в комнате кто-то есть. Спокойная, словно ранняя пташка, она села и включила лампу у изголовья.

У дверей комнаты стоял Сфинкс: длинная тень под всплеском отраженного света.