Рука в перчатке

— Да я и не волнуюсь, — поморщилась Дол. Белки его голубых глаз были налиты кровью, он был небрит, рубашка мятая, галстук съехал набок. Волосы были в беспорядке, большем, чем обычно. — Впрочем, это неправда, волнуюсь. Я пользуюсь случаем попрактиковаться в своем ремесле, расследую это убийство.

— Вот и отлично. — Лен развалился на скамейке и заложил руки за голову. — У тебя лучше получится, чем у этого солдафона. Проклятый придурок прикидывался, что подозревает меня.

— Может, он и в самом деле подозревает.

Лен проворчал:

— Только не пугай меня, как бы поджилки не задрожали.

— Я не пугаю. Хочу, чтобы ты хорошенько раскинул мозгами. Например, расскажи-ка мне, что случилось вчера у Мартина в доме. Как я понимаю, ты появился там в три часа. Что потом?

— Ага! — Лен привстал. — Вот в чем дело. Делаешь вид, что расследуешь убийство, а на самом деле пытаешься выяснить мои отношения с другими бабами? Наконец ты себя выдала! Твоя ревность дошла до точки, и тебе уже с ней не справиться. Вот-вот свихнешься. Я отказываюсь защищать…

— Пожалуйста, Лен, перестань. Мне надо знать, что произошло.

Он простер к ней руки:

— Ты настаиваешь? Хорошо, мы приехали туда в три часа. Мартин гнал как черт. На пороге застали Стива Циммермана. У него был такой вид, как будто его напичкали слабительным! Мартин извинился и смотался со Стивом в дом. А Сильвия откопала туфли, ракетки, мячи да этого, как его, который натянул нам сетку…

— Ты хочешь сказать, де Руде?

— Точно. Мы с Сильвией пошвыряли мяч туда-сюда недолго. Потом она захотела посидеть, якобы поговорить. Сказала, что о моей работе. На самом деле ей надо было меня заарканить. Когда вышел Мартин, она тут же взмахнула дирижерской палочкой, только и ждала этого мгновения. Но я был как гранит. Ни на дюйм не поддался, все время думал только о тебе. Мартин разнервничался, пошел вразнос, стал ко мне цепляться. Ну, парочку достойных комментариев он от меня схлопотал. Сильвия расстроилась, поперла в дурь. Я подумал: как бы не закончилось кровопролитием. Откланялся им и побрел сюда. Не было у тебя более преданного мужчины… продолжать?

— Только без шуток. Давай одни факты. Потом… как сказал Шервуду, ты пришел сюда и стал искать Сторса. Нашел его на скамейке спящим. Ушел, будить его не стал. Обошел дом с парадной стороны, встретился с Сильвией на теннисном корте. Все верно?

— Да ты же слышала, как я рассказывал, — недоуменно поднял брови Лен. — Опять Сильвия? Угу!

Но в этот раз интима не было, мы играли…

— Не кривляйся, пожалуйста. Когда ты поднимался по склону, обходил дом, ты видел кого-нибудь?

Джэнет или Рэнта, а может, и кого-нибудь еще?

— Дол, любовь моя! — Лен весь изогнулся, но сумел поставить ноги на землю. — Чем ты занимаешься, как тебе кажется?

— Да я сказала тебе. Расследую убийство Сторса.

— Но не… дорогая леди… не так это делается. Мне кажется, ты темнишь. Спрашиваешь меня про какие-то мелочи, о Мартине. Какого черта, разве может это все иметь отношение к убийству?

— Я сама не знаю. — Дол смотрела ему прямо в глаза. — Спрашиваю обо всем, что в голову взбредет.

Вот хорошо бы узнать, зачем Стив вчера с утра пошел в офис к Сторсу… да, хорошо бы. И еще меня удивляет, зачем ты сказал всем нам вчера, что искал Сторса, но не смог его найти.

Лен отмахнулся:

— У тебя крыша поехала. Перегрелась на солнышке. Послушать, так тебя это и взаправду колышет.

— Представь себе. Ох да. Я помню. Ты так естественно и убедительно объяснил свою ложь, но все равно мне надо знать. Я детектив, мистер Чишолм.

И я прекрасно знаю, как ты умеешь скрывать мысли и чувства, какой ты опытный и старый врун. После того как ты объяснил Шервуду, почему ты сказал, что не нашел Сторса, ты опять соврал ему сегодня утром. При всем честном народе.

— Я? Ты спятила. Я человек чести!

— Ты соврал, — покачала головой Дол.

— Что именно?

— Ты сказал, что любишь меня, единственную женщину на свете.

— Ну боже мой! — вскочил Лен. — Вот она, твоя благодарность. Только потому, что я не дарю открыточки и цветочки да не скулю возле тебя, как больной телок, ты думаешь, что можешь вот так сокрушить мою страсть? Дунуть, плюнуть, и нет ее? Ты так думаешь?

— Прекрати. — Его слова не произвели на Дол ни малейшего впечатления. — Перестань, Лен. Все эти чудачества хороши, пока просто помогают тебе скрыть то, что ты не хочешь показывать. Я не возражаю. Иногда мне это даже нравится. Но только не сейчас. Может, это и не имеет отношения к этому делу, только должна тебе сказать, что я все знаю. Ты влюблен в меня не больше, чем в китайскую императрицу.

— В Китае нет императрицы. Ты играешь с моим сердцем, как кошка с мышкой. Китай стал республикой…

— Лен, когда ты только заткнешься? Ты принимаешь меня за слабоумную? Воображаешь, я не знаю, что ты без ума от Сильвии?

Удар пришелся в цель. Он был совсем не готов к нему, по его лицу она видела это. Но он хорошо держал удары, быстро справился с собой. И в голосе его зазвучала беспечность.

— Скажи-ка еще разок! А то я не поверил. Неужели ты так ревнуешь? Тебя терзают те же демоны, что и меня…

Дол покачала головой: